Как ни странно, спасителем Хьюго оказался инспектор. Он схватил беднягу за плечи, предоставляя полицейскому защёлкнуть на руках мальчика наручники… И тут страх, боль и отчаяние взяли верх над Хьюго, и он потерял сознание.

…А когда он открыл глаза, то увидел звёзды. Много звёзд и много лун и, кажется, даже ракету, летящую по небу. И знакомый голос сказал:

– Хьюго Кабре… слава богу…

Хьюго удивлённо захлопал глазами: где он? Может, он уже умер и летает в чёрном космосе? Но вдруг небо свернулось, словно свиток, и мальчик увидел над собой лицо Жоржа Мельеса.

– Хьюго Кабре, слава богу… – повторил старик, и этот тёплый, исполненный тревоги голос возвратил мальчика к реальности.

Оказалось, он лежит на скамье в кабинете инспектора, а голова его покоится на коленях у папа Жоржа. И небо было вовсе не небо, а волшебная накидка, которую старик надел, отправляясь на поиски мальчика. Рядом, опираясь на костыли, стояла Изабель.

– На, попей, – сказала она, протягивая Хьюго стакан с водой. – Ну ты нас и напугал…

Вот над Хьюго, порываясь что-то сказать, склонился инспектор, но Жорж Мельес строго осадил его:

– Отойдите от ребёнка.

– Виноват, – пробормотал инспектор. – Но я вам уже объяснил, при каких обстоятельствах мы его задержали. – Он крал продукты в кафе, крал зарплатные чеки нашего хранителя времени, который, кстати, пропал при самых загадочных обстоятельствах. У нас есть все основания полагать, что этот молодой человек причастен к его гибели.

Тут в комнату протиснулись мадам Эмили и мсье Фрик – их мучило любопытство и немножко совесть.

– Хьюго, расскажи им всю правду, – сказал Жорж Мельес.

Мальчик поднял глаза на старика.

– Всё будет хорошо, Хьюго, – прошептал тот. – Сейчас мы поедем домой, но прежде расскажи, как всё было на самом деле.

Хьюго настороженно посмотрел на инспектора – он всё ещё боялся его. Но рядом была Изабель и её дедушка, и мальчик решился:

– Хранитель времени был моим родным дядей, и он взял меня своим учеником, потому что мой папа погиб. Дядя много пил, наверное, поэтому он и угодил в Сену… Об этом вы узнаете из завтрашних газет… Да, я действительно крал молоко и круассаны, но всё это время я был вашим хранителем времени. Я делал всё, чтобы часы не остановились…

– Ты? – воскликнул инспектор. – Чтобы десятилетний мальчик справлялся с такой работой? Ха!

Между прочим, мне не десять лет, а целых двенадцать, – возразил Хьюго.

– Господин Мельес, у вашего мальчика слишком буйное воображение! – заметил инспектор. – Неужели вы думаете, что я поверю в эти басни!

– Ребёнок не врёт, – вмешалась мадам Эмили. – Я уж не знаю, его ли это дядюшка, но хранитель времени действительно утонул в Сене.

– Точно, – поддакнул мсье Фрик.

– Так, спокойно… – гаркнул инспектор. – Продолжим дознание: там в каморке ещё была игрушка. На вид очень диковинная. Наверняка тоже краденая.

– Неправда! – воскликнул Хьюго и в отчаянии посмотрел на Жоржа Мельеса.– Представляете, я уронил его! Я сломал нашего человечка!

– Ну, вдвоём-то мы уж точно справимся и починим его, – успокоил его старик. —

И, господин инспектор, должен вас разочаровать: эта игрушка принадлежит Хьюго. Мадам Эмили, а вы не переживайте: мы компенсируем вам причинённый ущерб. А теперь прошу нас извинить – нам пора домой.

И папаша Жорж, обняв детей и накинув на них фалды своей волшебной накидки, удалился.

Шесть месяцев спустя

Маг и фокусник

Хьюго надел смокинг и огладил его руками. Потом подошёл к зеркалу: надо же, как он взросло выглядит. По привычке мальчик принялся теребить красивую блестящую пуговицу, но спохватился: теперь у него всё хорошо, – и оставил пуговицу в покое.

И правда: теперь у Хьюго был и свой дом, и своя семья. Часть денег, полученных от Академии киноискусств стараниями Рене Табара, старики Мельесы потратили на то, чтобы отремонтировать у себя в квартире маленькую пустующую комнату. И у Хьюго появилось своё уютное жилище – с письменным столом (ведь он снова ходил в школу), с верстаком и инструментами (чтобы мастерить игрушки), с маленьким резным армуаром (похожим на тот, большой) и стеллажом для книг, на котором, кстати, недавно появились сувениры со Всемирной Парижской выставки.

Но оставался в сердце потаённый уголок, в котором навеки поселилась память об отце – хорологе и мечтателе, отдавшем свою жизнь ради того, чтобы починить для любимого сына механического человечка. До конца своих дней Хьюго будет хранить его блокноты, черпая из них силы и вдохновение.…

Наконец-то в семье Мельесов был снят запрет на кино – теперь Изабель с Хьюго частенько бегали в кинотеатр, не пропуская ни одной премьеры. Хьюго любил, когда в зале гаснет свет и начинается путешествие во времени и пространстве…

Можно увидеть и услышать, как хрустит галька под лапами динозавров или испытать морскую качку на пиратском корабле… Можно побродить по городу будущего среди огромных домов, царапающих небо – видно, потому они и называются небоскрёбами… Можно полетать на аэроплане или пересесть на суперсовременный океанский лайнер… Можно покачаться на горбу «корабля пустыни» верблюда, оказаться носом к носу с огромной змеёй, сворачивающейся перед тобой в пирамиду из скользких зелёных колец… Но самое прекрасное – можно вырасти и много чего интересного увидеть в реальной жизни!..

Хьюго вздохнул и отошёл от зеркала. Что-то он замечтался, а ведь их ждут в Киноакадемии. По старой привычке сунув в карман крошечные приспособления для фокусов, колоду карт и дядюшкины эталонные часы, Хьюго повернулся к механическому человечку. Да-да, тот был уже починен, смазан и поселился в комнате вместе с Хьюго.

– Пока, человечек! – сказал Хьюго. – Пойду потороплю Изабель…

Он не узнал её – Изабель была в длинном, до пят, белом сверкающем платье.

– Хьюго, ты ли это? – Девочка окинула его восхищённым взглядом. – Ой, что это у тебя карманы оттопырены… Хьюго, ты неисправим! – Изабель весело сморщила носик, по весне обильно усыпанный веснушками.

Потом пришёл Этьен – тоже в смокинге и с черной бархатной повязкой на глазу. Вообще, сегодня все мужчины были в смокингах: и