Прямая осанка, сцепленные в замке тонкие пальцы на столе похожи на схвативших друг друга пауков.

Он кажется воплощением философии своего Отряда. Стойкость и упрямство, несмотря ни на что. Даже вековая усталость, что, кажется, живет в его костях, не сломит, не согнет его.

Рядом на столе выделяет мраморная пепельница, с горкой полная черного пепла. Тут же на медной подставке, покрытой зеленой патиной, покоится старая трубка из дерева.

Гора бумаг и чернильница с толстой ручкой в комплекте прилагаются.

Он шевельнулся, чем снова привлек к себе взгляд. Капитан насмотрелся на меня и, видимо, не особо впечатлен, потому что я не замечаю на его лице или в глазах ни капли интереса.

Он заговорил. Прокуренный, хриплый голос, в котором все еще живет мощь человека, который громко командовал много лет, мгновенно заполнил кабинет.

- Итак, Окикиба Судзин. Парень, который, не закончив Академию, уже успел обрести устрашающую репутацию… Это ты.

Я молчу. Судя по его типу, не любит, когда прерывают. И я оказался прав, когда спустя секунду он вяло оглядел меня снова с ног до головы и произнес:

- Рога вроде не растут.

Я вежливо улыбаюсь сухой шутке. Капитан спрашивает:

- Говорят, ты отрубил руки у трупов целой толпы студентов, после того, как превратил их из дышащего мяса в мертвый фарш. А потом подарил их своей пострадавшей подружке. Правда это или ложь?

Ну, в таких выражениях звучит мерзко и маньячно… Но истину я отрицать не могу.

- Правда.

После спокойного ответа что-то мелькнуло в тусклых зеленых глазах Капитана. Первая искра интереса, быть может?

- Хар-хар-хар…

На секунду я подумал, что старику плохо, но тут же понял, что это он так странно смеется. Без улыбки на губах выглядит жутковато.

Капитан потянулся к трубке, не спеша забил табаком, а потом так быстро щелкнул пальцами, что от трения запалил ее. Я почти не успел уловить скорость, с какой двигались его пальцы.

Про себя без задней мысли просчитал, какой силой и скоростью надо обладать, чтобы проделать такой трюк. И чуть спина не вспотела.

По широким прикидкам, старик передо мной способен пальцами рвать сантиметровую сталь, как бумагу. Чудовищный уровень Хакудо…

Капитан же, будто и не показал невзначай, что может свернуть мне шею двумя пальцами, затянулся, а потом, выпуская дым, говорит:

- Хотя сейчас детишки трясутся в носочках от таких поступков. В мое былое время после таких романтичных подарков девки без раздумий шли замуж. Хар-хар-хар! Ты молодец, парень, не слушай всяких тупиц.

- Я запомню мудрость Капитана.

- Не надо льстить, - мирно, без раздражения сказал он. – У нас тут все честно, по-простому. Просто соблюдай субординацию, а красивые слова оставь на приемы знати.

- Понял.

Капитан достал из бумаг тонкую папку, в которой я узнаю досье из Академии. Мое досье.

Тут до моего носа достал дым, и я еле удерживаюсь от кашля. Что за ядреную дрянь он впускает в свои легкие? У меня глаза, блин, слезятся!

- И вот тут я решаю, достоин ли ты места одного из моих Офицеров, - как-то буднично комментирует старый шинигами, листая папку с досье. – Ага… Ясненько. М-м. Ладно. Хм, умеешь создавать Хадо и Бакудо почти до сороковых чисел? Неплохо для твоих лет. И Кайдо на среднем уровне. Чего ж в Четвертый не попросился, раз такой талант? У медиков бы оторвали тебя с руками.

Я принимаю это за то, чем разговор и является – допрос. Нехотя признаюсь:

- Потому что на самом деле нет у меня никакого таланта. Кайдо дается мне в десять раз сложнее, чем любое Хадо или Бакудо. Я довел его до этого уровня только потому, что не хотел оставлять никаких слабостей.

Искра в зеленых глазах Капитана мелькнула снова. Но в этот раз… Интерес не угас.

- Слабостей не хотел оставлять, говоришь… - с каким-то азартным смешком выдал он, небрежно закрывая папку и говоря: - Давай начистоту, парень. Чего не написано в этом досье. Что ты еще умеешь?

Я молчал пару секунд. Вздохнув, начал «колоться».

- У моего Зампакто не три способности в Шикай. Их восемь, просто остальные мне пока даются с трудом. Я уже выучил первые сороковые Кидо. Могу выполнять несколько приемов Зандзюцу из древнего стиля, типа Летящего Удара или Блока Жриц Исе… И я сенсор.

Брови старика, тонкие и седые, на полсекунды поднялись. Он спрашивает:

- Еще и сенсор? Насколько ты хорош?

- Могу ощущать Пустых в Складках Пространства. Примерно в радиусе ста шагов.

Вот теперь он улыбнулся. И это была на удивление приятная, располагающая улыбка. Превращающая маньяка на пенсии в приятного старичка на уличном дворе.

- Хар-хар-хар! Похоже, старик Генрюсай на этот раз смог прислать мне кого-то толкового! Отлично!

Еще немного посмеявшись, Капитан успокоился и серьезным тоном говорит:

- Слушай, Окикиба. Я не могу просто так выдавать звания, у нас все не так работает. Ты должен показать Отряду, что заслуживаешь этого места. Доказать свою ценность. Доказать, что ребята могут доверить тебя свои жизни… И то, что ты вправе жертвовать ими, когда это действительно требуется для победы.

Да, дух самопожертвования в Седьмом тоже преобладает. Это я тоже знал, но услышать напрямую все еще удивляет.

- Я дам тебе задание, - начал рыться в ящиках стола Капитан. – Можешь считать это миссией на повышение до Офицера. В зависимости от того, как справишься, я решу, какого ранга ты достоин. Если же провалишься, но выживешь, то будешь рядовым еще минимум год, проходить обучение со всеми.

- Меня устраивает.

Уверенный ответ старику нравится, он снова на секунду улыбнулся. А потом без лишней болтовни протянул мне лист.

- Подпиши здесь и здесь. Вот детали задания, это пропуск в Сенкаймон. Поздравляю с первой настоящей миссией в Мире Живых, парень. Хар-хар-хар!

Подписывая, я спросил:

- Куда хоть я отправляюсь?

- Китай, Пекин. Там появилась целая стая Пустых, научившаяся охотиться вместе. Они активно прячутся в Складках Пространства и нападают неожиданно, сразу окружая со всех сторон. Двенадцатый Офицер запросил у меня подмогу вчера. Утром запросил еще, доложив о потерях. Ты и будешь этой подмогой. Приступай немедленно.

- Понял. Тогда скоро вернусь. До свидания, Капитан.

- Какой уверенный, хар-хар, - посмеялся Сугимото Джун. – Удачи, парень. Не подохни как тупица