считал, что я бросила его, но всё равно хотел, чтобы даже та версия меня, которая ошибочно казалась ему предательской, была рядом с ним. В той версии нашего воссоединения он не надеялся на счастье, думал, что, скорее всего, мы оба будем страдать, но от самой идеи привязать меня к себе никак не мог отрешиться, а потом… Всё разрешилось.

В ночь нашей тайной помолвки мы решили, что никому не расскажем о наших планах на совместное будущее, даже самым близким людям не сообщим. Пока не заключим официальный брак – будем молчать. Об этом событии будем знать только мы и Берек, которого мы оповестим непосредственно перед реализацией церемонии обмена кольцами и клятвами. Мы поженимся в начале следующего года, чтобы не вплетать нашу счастливую дату в текущий год жутких и одновременно исцеляющих потрясений. Церемония пройдёт в Канаде, в уютном домике со стеклянной крышей, через которую мы будем наблюдать за роскошным, на самом деле фантастическим северным сиянием. В Канаду мы втроём уедем сразу после Рождества, там же я куплю себе самое красивое из всех возможных свадебное платье, чтобы Байрон навсегда запомнил меня самой красивой невестой в мире. И реализовывать план рождения мальчика с девочкой, появление которых мы представляли себе в течение ближайших пяти лет, мы начнём с нашей неповторимой брачной ночи. Той самой, которая в наших мечтах протекала под сияющим куполом северного сияния.

Мы так решили. И как только решение было принято, каждый из нас начал всем сердцем надеяться на то, что у нас получится достичь каждого пункта нашего “счастливого” плана. Нам не хотелось бояться – нам хотелось быть счастливыми. И мы были счастливы. И не боялись.

Часть 3.

Глава 64.

Пейтон Пайк.

01 ноября – 08:45.

Стоя перед зеркалом в ванной комнате и застегивая верхние пуговицы своей новой чёрной рубашки, я пыталась унять беспокойство, но у меня это получалось на удивление плохо. Предварительное слушание по делу Стэнли Ламберта состоялось два дня назад и прошло гладко. Сегодня состоится суд, за течением которого будут наблюдать все Штаты. И уже сейчас я предвижу своё неполное удовлетворение результатом грядущего судебного заседания. Именно из-за того, как гладко прошло предварительное слушание, я всерьёз предчувствую неудовлетворение, которое, скорее всего, накроет меня с головой ещё до полудня текущего дня.

Судебная система США в реальности представляет собой более сложный механизм, чем тот, который демонстрируется голливудскими режиссерами. В большинстве случаев решение касательно дальнейшей судьбы обвиняемого выносит вовсе не суд присяжных, хотя именно на него в своё время возлагали утрированно большие надежды отцы-основатели, ожидая от подобной системы организации объективного судопроизводства и достойную конфронтацию тирании. В реальности, зачастую на приговор самое мощное влияние оказывает именно концепция “признательных сделок”. Такие сделки заключаются вовсе не на открытом слушании, а вне зоны досягаемости любопытных глаз, то есть за кулисами процесса. Совершенно естественно, что обвиняемые, особенно в уголовных делах, чаще всего изначально отказываются признавать свою виновность. Соль же сделки заключается в следующем: обвиняемый обычно признаёт свою вину в менее тяжком преступлении, а взамен на подобную сговорчивость прокуратура обычно соглашается снять с него более тяжкие обвинения, из-за которых загнанному в угол преступнику грозил бы гораздо более внушительный срок. Совершенно очевидно, что от подобной сделки обвиняемый выигрывает, а прокуратура, в свою очередь, приобретает возможность относительно легко и зачастую быстро закрыть очередное дело, что приравнивается к экономии государственных ресурсов. То есть прокуроры изначально заинтересованы в скорейшем признании обвиняемого в его виновности не столько из-за соображений долга, сколько из-за нежелания тратить лишние финансы и время на процесс. Они обещают обвиняемому, что перед вынесением конечного приговора обратятся к судье с просьбой учтения своевременного признания, и обычно подобные признательные сделки в итоге и решают всё. К примеру, несколько лет назад в США меньше пяти процентов уголовных дел дошло до суда, то есть более девяноста пяти процентов дел завершились именно признательной сделкой. Однако ещё ни одна из созданных человеческом систем не была признана идеальной, тем более судебная. Подобные признательные сделки имеют крайне коварное двойное дно. С одной стороны, при действующей системе случается, что невиновные люди иногда оговаривают себя, выдавая себя за виновных. Зачастую подобное происходит потому, что невиновный обвиняемый сильно недооценивает потенциал своей защиты или значительно преувеличивает настроенность прокуратуры, а также серьёзность доказательной базы. А ещё подобные сделки слишком откровенно дают реальному преступнику прекрасную возможность избежать полноценного наказания. Естественно добросовестные судьи не желают наказывать безвинных людей и потому суд принимает ряд мер, которые, по идее, должны помогать отсеивать невиновных, оговаривающих себя, от действительно виновных. К примеру, протокол соответствующих церемоний взыскивает, дабы обвиняемый крайне ясно и подробно изложил детали преступления, в котором он желает признаться по признательной сделке. Случаи, когда судья не находит признание подсудимого убедительным и отклоняет его, хотя и имеют место быть, но случаются крайне редко. А тем временем, при условии существования “признательных сделок”, на которых, по сути, зиждется система, право признать свою вину и тем самым облегчить своё наказание в конституции США не прописано. Итак, система неидеальна, так что же при такой системе может ожидать Стэнли Ламберта? А ожидать его может очень многое.

Что мы имеем: обвиняемый признался во всех совершенных им преступлениях. То есть он признал допущенную им непредумышленную врачебную ошибку во время принятия родов у Пенелопы Темплтон, повлекшую за собой серьёзные последствия для здоровья пациентки, а также признал четыре осуществленные им оплодотворения женщин без их ведома, две подмены младенцев и одну кражу младенца, которая включает в себя составление поддельных документов о беременности Лурдес Крайтон и рождении Байрона Крайтона, а также помощь Ричарду Маккормаку в осуществлении данной кражи, закончившейся убийством двух сотрудников больницы и одной пациентки, и последующее укрывательство убийцы. То есть у суда на руках на данный момент имеются внушительные результаты от “признательной сделки”, которые определённо точно должны будут повлиять на приговор, однако здесь есть одно большое “но”. Стэнли Ламберт признал свою вину по всем пунктам, но по двум, весьма весомым, он отказывается давать комментарии и хоть как-нибудь сотрудничать со следствием. Первый пункт значится в его персональном списке как “№1” – здесь речь идёт о подмене младенцев, которую он признаёт в полной мере, но которую наотрез отказывается комментировать. Из-за того, что точная дата совершения им данного преступления в его документации не обозначена – указан только год – установить личности подмененных