— Погоди, — задумался Бороздов. — У немецких гранат задержка шесть — семь секунд. В принципе, Кощей сможет при должной сноровке их обратно закидывать. Если в штаны не наложит, конечно.

— За своими шароварами смотри! — вызверился Дивин. Нервная дрожь колотила его. Пока что немного, но, если засидится, то запросто скрутит судорогой. И тогда бежать на пределе не получится. — Короче, прикройте, если сможете, а я сейчас рвану!

— Давай на счет «три», — предложил взводный. — Раз…два…

— Полундра! — заорал чужим голосом Григорий почему-то морской клич и резко стартовал с места под аккомпанемент заработавших автоматов своих товарищей.

Глава 11

Проспали, прошляпили немцы его отчаянный рывок. С небольшой, в секунду или две, задержкой принялись стрелять, пытаясь нащупать неясную тень, бегущую зигзагами по площади перед домом, но каждый раз им чуть-чуть чего-то не хватало. И Григорий упрямо несся вперед большими скачками. И всякий раз опережал сверкающие трассы, несущие ему смерть.

Не заметил, как долетел до стены дома и врезался в нее плечом с размаха, покатился по земле, больно приложился о какую-то арматурину. Хорошо еще, что не насадился на нее, как бабочка на булавку.

Гитлеровцы очухались и начали швырять гранаты. Но Дивин, наученный Бороздовым, метался под окнами и старательно закидывал их обратно. Взмок, будто в бане побывал, но остался в живых. Да и немчуру проучил — несколько криков боли и стонов экспат услышал отчетливо. В какой-то момент фашисты угомонились, взяли паузу. Видать, решали, что делать с нахальным русским.

Григорий заметил, что, пользуясь этим затишьем, его товарищи короткими перебежками-перекатами пробираются к нему. Отчаянные все же ребята подобрались в штурмовом батальоне. На ум пришло сравнение с сорви-головами из имперских десантных подразделений, тем тоже, казалось, сам черт был не брат.

— Как ты тут? — Славка прижался к стене рядом с экспатом и, сторожко поглядывая на окна, шутливо ткнул Дивина кулаком в плечо. — Мы думали, все, хана — отвоевался летун. А ты и впрямь заговоренный.

— Чушь не неси, — отмахнулся от него экспат. — Давай лучше думать, как внутрь попасть. А не то, положат нас всех здесь, как только рассветет. Перещелкают вмиг.

— Оно конечно, — согласился с ним бывший комбат. — Я вот что думаю: надо сделать связку из противотанковых гранат и попробовать рвануть ими ворота.

— Думаешь, хватит мощности?

— А черт его знает, — честно признался Славка. — Но выхода другого не вижу.

— Вон тот угол мне не нравится, — ткнул пальцем Григорий. — Он к тем воротам под небольшим углом стоит и фрицы оттуда все, как на ладони видят. Снимут влет, как куропатку.

— Никак, зассал, летун? — хохотнул моряк-старлей. Он выделялся даже в темноте полосками своей тельняшки. — Не боись, сейчас все оформим в лучшем виде. Только гранаты мне дайте, а то я свои уже израсходовал.

Штурмовики быстро смастерили связку. Дивин взвесил ее и уважительно присвистнул. Тяжелая получилась штукенция. Вряд ли удастся кинуть ее издалека. А это означает…

— Эй, морская душа, — тихонько позвал он.

— Чего тебе?

— Давай я попробую. У меня силенок побольше.

— Ишь ты! — оскорбился старлей. — Я и сам не пальцем деланный. Не вибрируй, летун, сейчас устроим гансам «Яблочко»!

Моряк взял связку, примерился и молча, без привычной «Полундры», рванулся вперед. Через несколько томительных секунд, когда все уже поверили, что отчаянного парня не заметили, и он беспрепятственно доберется до цели, из окна плеснулась длинная струя пламени. И бойцы с бессильной злостью увидели в ее неровном свете, как моряк словно споткнулся и начал заваливаться. Неудача!

Но, погодите, что это? В последний миг старлей все-таки изловчился и, падая, чтобы никогда уже не подняться, точно метнул связку.

Грохот шибанул по ушам, мощный взрыв тряхнул землю, дом чуточку подпрыгнул, а одна створка нехотя, как в замедленной киносъемке, начала косо падать.

— А-ааа! — прокатилось в темноте и взвод кинулся в образовавшийся пролом, пока еще не успела опасть земля от взрыва — не прошли даром тренировки на полигоне, не прошли.

Во дворе здания завязалась рукопашная. Дрались и наши и немцы молча. Слышался только надсадный хрип, тяжелое дыхание и звук ударов от прикладов и ножей. Григорий остервенело размахивал своим ППШ, ломая и круша всех, кто попадался ему на пути. Сзади надежно прикрывал спину Славка, ловко орудуя своим ножом, который он еще в тренировочном лагере наточил до бритвенной остроты.

Запнулся экспат лишь однажды, когда на него вынесло здоровенного фрица с оскаленными зубами. Тот умело отбил приклад летящего ему в голову автомата и резко контратаковал, метя тесаком в грудь Дивина. Как уж Григорию удалось уклониться от неминуемой смерти, он не понял и сам. Но зато на рефлексах, не задумываясь, резко ударил в горло немца обратным движением. И только потом, когда враг упал перед ним, запоздало испугался.

Трясущимися руками загнал в автомат новый диск. Огляделся по сторонам. Где фрицы?

— Они в доме укрылись, — подсказал Бороздов. Он стоял разгоряченный, без шапки, в распахнутой настежь шинели. В запале боя Славка не заметил, как его полоснули по лицу, и теперь по щеке густо текла кровь.

— Перевязать надо, давай пакет.

— Херня! — отмахнулся товарищ. — Нельзя терять темп. Мы должны у них на плечах ворваться в дом.

— А где взводный, чего он не командует?

— Нет его.

— Тогда ты бери командование на себя.

— И то верно, — криво улыбнулся Славка. — Взвод, слушай мою команду!

Деревянные двери подъезда, не мудрствуя лукаво, взорвали гранатами. Потом закинули внутрь еще парочку «гостинцев» и ворвались на первый этаж. Немцы в панике отступили на второй, закрылись там и палили отчаянно из самодельных амбразур на любой шорох. И подобраться к ним по узкой металлической лестнице не представлялось возможным.

Штурмбатовцы осмотрелись. Первый этаж представлял собой то ли складское, то ли производственное помещение. Тут и там виднелись какие-то станки, механизмы, высились ящики с деталями и заготовками. Бойцы разбрелись по помещению. Многие без сил рухнули прямо на пол.

— Ты и ты, — ткнул пальцем Бороздов в двоих бойцов. — Держите лестницу под наблюдением. Не ровен час, попробуют гансы полезть в атаку. Сразу бейте их!

— Взводный, мы там кран водопроводный нашли, — подошел к Славке кто-то. — Попробовали, вода пусть и несильно, но течет.

— Это дело! — обрадовался Бороздов. — Приводите себя в порядок, наполните фляги, перекусите. Эй, радист, где ты там? Живой? Дай быстро мне связь с комбатом.

— Что хочешь делать? — поинтересовался экспат.

— Понимаешь, — поморщился Славка, осторожно промокая рану на щеке тампоном из индивидуального пакета. — Подкрепление хочу просить. Нас уже не так много осталось — полвзвода полегло точно, многие ранены. Сейчас спасает, что фрицы, похоже, тоже притомились. Видишь, даже не стреляют. Хорошо бы, чтобы наши догадались пушки подтянуть и, как рассветет, вдарили бы по окнам второго этажа. А уж мы поддержали бы.

— Хороший план, — оценил Григорий.

— А то! — довольно засмеялся товарищ. И тут же вскрикнул от боли. — Ох, жжет как, зараза!

— Давай перевяжу, — пожалел его экспат.

Подкрепление к ним подошло, когда небо начало сереть. Вместе с новыми бойцами в дом пробрался и телефонист. И теперь у штурмбатовцев появилась более-менее устойчивая связь с командованием. План Бороздова подполковник Пыркин утвердил. И теперь все ждали артиллерийского обстрела дома. Штурмбатовцы проверяли свое оружие, готовили к бою гранаты.

Томительное ожидание длилось часов до двенадцати. Только к полудню удалось подтянуть орудия и начать обстрел здания. Со второго этажа послышались крики ужаса, вой и стоны. Пользуясь поднявшейся суматохой и неразберихой врага, Бороздов отдал приказ и штурмовики забросали гранатами дверь и стремительно ворвались в помещения, занятые гитлеровцами. А там уже пустили в ход весь свой богатый арсенал.

Через полчаса все было кончено.

— Как мы их! — радовался Славка. Размашисто рубил воздух рукой с зажатым в ней трофейным «вальтером», хвалил довольных бойцов — перемазанных, точно черти, а потом вдруг Дивин заметил, что из-под ладони другой руки, которую Бороздов прижимал к боку, обильно капает кровь.

— Да ты ранен, санитара сюда! — встревожился экспат.

— Ерунда, царапина, — слабо улыбнулся Славка. И вдруг завалился навзничь.

— Взводный, ты чего? — кинулись к нему товарищи.

Поздно.

— Слышь, Кощей, принимай теперь ты команду, — подошел к бездумно застывшему экспату какой-то смутно знакомый боец. Сразу и не поймешь даже,