Летчик засмеялся. До последнего опасался, что силы оставят его в самый неподходящий момент и он свалится под ноги врагу — беспомощный и жалкий. И тогда позор и мучительная смерть. Шансов на то, что его решат пожалеть и оставят в живых после всего того, что он успел наворочать во время побега из села, стремились к нулю. Не простят. А на способы изощренной казни фашисты ба-альшие мастера!

Дивин опять улыбнулся. Сейчас в душе царил покой. И капитан радовался, словно ребенок, и листьям, и ветру, и качающимся веткам деревьев. Он аккуратно дотронулся указательным пальцем до паутины, что повисла прямо перед его лицом и серебряно переливалась на солнце. Паук торопливо пронесся по ней, решив, что заполучил в свои сети новую жертву. Нет, брат, шалишь! Летчик решительно поднял перед собой изделие Маузера[6] и смахнул с дороги невесомые нити. Теперь только вперед. И больше никаких остановок! Скоро он будет далеко отсюда, вернется в полк, встретится с боевыми товарищами, снова возьмется за ручку управления «ильюшина», поднимется в небо и обрушит на головы фашистов смертоносный металл бомб и снарядов. Скоро, совсем скоро!

Легкий хруст сломанной ветки раздался сбоку. Экспат мгновенно напрягся, присел и повернулся в сторону возможной опасности. Руки его тем временем быстро приготовили винтовку к бою. Вот те раз! За кустом неподалеку стоял боец в маскхалате и красноармейской пилотке без звездочки. В руках его был знакомый до боли немецкий автомат. И черный зрачок ствола смотрел прямо в грудь летчика. Несколько секунд они разглядывали друг дружку, точно два больших и хищных зверя, встретившихся случайно на охоте. Помедлив немного, боец опустил оружие — совсем чуть-чуть, больше обозначая мирные намерения, чем отказываясь от возможного нападения, и мотнул головой, приглашая Григория подойти.

Дивин криво усмехнулся. Нашел дурака!

— Ты кто?

— А ты?

Красноармеец помялся.

— Разведка.

— А я летчик. Сбитый. Капитан Дивин, 586-ой ШАП. Кстати, маякни своим друзьям, чтобы не дурили. Я уже давно засек, что они ко мне пытаются сзади подобраться. Нервы у меня на взводе, могу и пальнуть ненароком.

— Надо же, чуйка как у зверя, — одобрительно улыбнулся разведчик. — Только это…винтовку опустили бы, товарищ капитан? Шум и правда нам сейчас ни к чему.

Экспат задумался. Поверить или нет? Случаи, когда немцы засылали ряженных, что изображали из себя партизан или фронтовую разведку РККА были известны. Майор Карпухин, к слову, совсем недавно проводил инструктаж среди летчиков по этому поводу. Поверит какой лопух засланным казачкам, а те его или фрицам сдадут, или замучают до смерти.

— Документов у вас, разумеется, никаких с собой нет?

— Ага, — согласился боец. — Кто ж за ленточку с красноармейской книжкой поползет? А ваше удостоверение глянуть можно?

— Без проблем, — кивнул экспат и мгновенно сместился на шаг в сторону. Потому что в то место, где только что была его голова, прилетел приклад ППШ. В следующее мгновение Григорий резко крутанулся и врезал в ответ нападавшему. Да так, что того буквально унесло. Затем еще один молниеносный выпад и вот уже второй боец падает на землю, точно срубленный под корень колос. Дивин уже прикинул, куда метнется, чтобы сбить с ног последнего противника, когда дикая слабость навалилась на него. Да так, что летчик с тихим стоном выронил карабин и свалился кулем. Кончилась батарейка. Совсем.

Глава 9

— Серия…номер…Удостоверение личности, — командир разведчиков, совсем молодой еще парень, но уже с седыми висками, очень внимательно изучал документы экспата, проговаривая вслух прочитанное. — Предъявитель сего, Дивин Григорий Иванович состоит на действительной службе в Военно-воздушных силах. 586-ой авиационный штурмовой полк…Воинское звание — капитан. Приказ…ну, это понятно, — командир разведчиков закрыл красную книжицу удостоверения и задумчиво посмотрел на сидящего перед ним на земле летчика. Экспат устало вздохнул и попытался пошевелить затекшими пальцами рук, заведенных за спину и надежно скрученных веревкой.

— Не балуй! — мгновенно прикрикнули на него и в спину уперся ствол автомата. — Сиди смирно, паскуда!

Дивин усмехнулся.

— В самом деле, весело? — удивленно посмотрел на него разведчик. — На вашем месте я бы не улыбался.

— Это еще почему? — сплюнул в сторону Григорий. И тут же поморщился после очередного болезненного тычка.

— Судите сами, — охотно принялся объяснять командир разведгруппы. — В ходе поиска мы задержали неизвестного…

— Задержали⁈

— Ну, ладно, положим, вы просто свалились в обморок, — согласно кивнул разведчик. — Разница несущественная. Идет этот непонятный персонаж из района, плотно оцепленного элитными частями СС. Выглядит как сущий оборванец: порванная гимнастерка и штаны, лапти, головной убор отсутствует. Небрит, пованивает, — командир брезгливо поморщился. — Утверждает, что является советским летчиком, сбитым над целью. Но при этом вооружен немецким карабином, в солдатском ранце фрицевские же мясные консервы, галеты и сигареты. Ах да, за поясом еще тесак. Что характерно, опять же немецкий. Объяснения дает настолько фантастические, что уши в трубочку заворачиваются. Я ничего не упустил?

— А еще у этого непонятного типа в нагрудном кармане удостоверение личности и табельный пистолет в кобуре, — криво улыбнулся Дивин.

— Да, есть такое дело, — снова кивнул разведчик. — Но, вот беда, проверить подлинность ваших документов в наших нынешних условиях, мягко говоря, затруднительно. И поэтому на первый план выходит один насущный вопрос: что мне с вами делать?

— Доставить к своим? — предположил Григорий.

— К своим, — эхом отозвался командир группы. Подумал немного, а потом спокойно проговорил. — Беда в том, что у нас имеется задание. И к своим мы попадем еще очень не скоро. А таскать с собой насквозь мутного типа… в общем и целом, надеюсь, диспозиция понятна?

— Грохнете? — экспат настороженно глянул на своего собеседника.

Разведчик поморщился. И, словно сочувствуя, развел руками.

— Ну а что остается? Сам понимаешь, — перешел он на «ты». — У меня приказ! Так что, не обессудь, капитан. Или кто ты там на самом деле? Давай, облегчи душу напоследок.

— Да по хрен, — устало вздохнул Григорий. — Валяй. Я фрицев знатно положил, помирать не обидно. Обидно, что от своей пули. Да, видать, судьба такая. Ты это, браток, если доведется, чиркни пару строчек в мой полк. Девушка там у меня. Таисия. Фамилия — Остапова. Пусть знает, что Кощея больше ждать не нужно.

— Как ты сказал? — насторожился разведчик. — Кощея? — Он энергично — куда только подевалась прежняя вальяжность, раскрыл удостоверение личности и впился в него глазами. — Черт возьми! Как же я сразу-то не сообразил! Чувствовал ведь, что-то знакомое. Сайдаев, развяжи его.

— Но товарищ старший лейтенант…

— Развязывай, кому говорят, — прикрикнул на своего бойца разведчик. — Забыл что ли, недавно ведь все вместе в газете про него читали. Знаменитый летчик-штурмовик, Герой. О, кстати, а чего без орденов и медалей?

— Задание у нас было такое, — Дивин с наслаждением растер освобожденные кисти рук, возвращая им прежнюю подвижность. — Переправу гитлеровскую взорвать. И, знаешь, по сути, вернуться оттуда живым не чаял. Вот и не стал надевать.

— Понимаю, — медленно сказал командир группы. — Мы свои тоже перед поиском начштаба сдаем. Вместе с документами. Кстати, — спохватился он, — теперь-то можно. Башлыков. Сергей, — старший лейтенант широко улыбнулся и протянул ладонь Григорию. — Дивизионная разведка.

—…Ну а потом что было? — следователь военной контрразведки благожелательно улыбнулся и нацелился вечной ручкой на очередной лист бумаги, что стопкой лежала перед ним на столе. — Продолжайте, Дивин, чего замолчали? Или забыли?

— Да что там рассказывать, — Григорий равнодушно покосился на окно избы, за которым проехал грузовик с натянутым тентом. — Вы и сами, поди, все знаете. Вместе с разведгруппой находился в немецком тылу еще две недели. Ребята выполняли свое задание, ну а я старался, по мере сил, им не мешать. Товарищ майор, закурить можно?

— Курите, — следователь придвинул поближе к экспату помятую пачку «Беломора» и коробок. Дождался, когда летчик бросит почерневшую спичку в жестяную банку из-под трофейных консервов, заменявшую пепельницу и скучным голосом продолжил. — Давайте еще раз и по порядку. Сбили вас над мостом седьмого?

— Верно, седьмого, — подтвердил Григорий.

— Но перед тем, как приземлиться на вынужденную, вы, капитан, якобы тянули в сторону нашей территории?

— Почему «якобы»? — вскинулся экспат. — Именно