Лилиан

Сильные пальцы смыкаются на моем запястье, и язык порхает по поверхности руки. Щекочет сгиб локтя, поднимается выше. От этой невинной ласкив животе внутренностисворачиваются в жаркий клубок, но я слишком хочу спать.

–Павел, давай утром,– бормочу сквозь сон, отталкивая его.

Тёплые бугрящиеся мышцы упираются в моё тело. Крепкая грудь трётся об мою. Прижимает меня сильнее к нашему ложу, не давая вдохнуть.

–Ладно!– опускаю руки.– Делай, что хочешь!

Тут же мягкие губы касаются плеча. Дыхание моего не в меру страстного возлюбленного учащается, когда он целует и нежно посасывает мочку моего уха. Влажно и нежно язык скользит по моей шее. Крепкая ладонь оглаживает мое натруженное тело, и губы с неожиданной жадностью приникают к груди. По телу проносится вихрь мурашек. Я всё ещё боюсь безоглядно влюбиться в этого парня, боюсь его любви. Но сейчас готова раствориться в любом плотском безумии, радуясь, что он пришел в себя. Пусть делает что хочет. Даже нет сил послать его ко всем чертям. Просто расслаблюсь и получу удовольствие. Он сегодня ласков со мной. Не то что вчера утром на яхте. Готова замурлыкать как в нашу единственную, но волшебную ночь. Он дотрагивается до моего обнажённого бедра. Ведёт рукой по моим изгибам. Язык скользит по животу вниз, сильные руки сгибают мои ноги в коленях и разводят в стороны. Теперь его дыхание обжигает мне плоть. Что там можно так долгорассматривать в темноте? Изо рта моего вырывается стон, когда его язык будто впервые пробует меня на вкус. Павел снова оставляет меня. Ощупывает, скользя подушечками пальцев по влажной поверхности складок, надавливает посередине.

–Ох,– сцепляю руки за головой и подаюсь бёдрами ему навстречу. Дышу часто, цепляясь за остатки сна. Кажется, будто моим разумом, с этого момента, управляю не я, а до глубины порочная, незнакомая мне фемина.

Палец возлюбленного проскальзывает в меня и изучает изнутри. Нежные стенки плоти обволакивают его и, пульсируя, то сжимают, то отпускают. Мне хочется разрядки. Палец снова сменяет язык. Он то безжалостно теребит затвердевший бугорок между складок, то погружается в меня. Острые разряды тока бегут по телу, заставляя содрогаться в конвульсиях. Теряю связь с реальностью. Низ живота пронзает сильный спазм. Я балансирую на тонкой грани, за которой меня ждёт потеря сознания. Как же Павел ловко управляется с моим телом, каждый раз заставляя его взвиваться от наслаждения. Ноги становятся ватными, когда он меня наконец отпускает.

Павел садится между моих бёдер, и касается членом распалённой плоти. Слышится неясный шорох снаружи. Возлюбленный бросается к выходу из пещеры и исчезает за возведенной мною оградой.

Через некоторое время я слышу удар, словно камень о камень. Окончательно проснувшись, я испуганно окликаю его:

–Павел? Ты жив?

Тишина. Я рукой нашариваю коробок спичек и зажигаю одну. Первое, что я вижу, это мирно спящего Павла, уткнувшегося носом в стену в метре от меня. Крик ужаса застывает в груди. Спичка гаснет.

Сердце стучит так, что мне кажется, моя грудная клетка не выдержит. Провожу шершавыми ладонями по телу, вспоминая жаркие поцелуи незнакомца. Низ живота пылает огнем, пальцы дрожат. Как я сразу не поняла, что это другой мужчина. Надеюсь, мужчина. Не демон же, не оборотень хотел овладеть мной. Не верю в эту ахинею. Но мне он не был противен. Возбуждение и любопытство смешивается с леденящим душу страхом. Такой себе коктейль.

Подползаю к выходу из пещеры, но не решаюсь выглянуть. Только прислушиваюсь. Сегодня безлунная ночь, тучи заволокли небо и снова усиливается ветер. В воздухе пахнет озоном, и слышится шорох листвы. Неужели нас ждет очередная буря? Как же хочется пить! Скорее бы пошел дождь. Упаду на песок и буду ловить ртом капли воды, пока не лопну.

Ползу назад и развожу огонь. Сухая кора пальмы быстро схватывается жарким пламенем. Смотрю на руки и не узнаю. Ногти обломались, а ладони покрылись волдырями и болят до жути. Павел что-то бормочет и поворачивается на спину. Мне хочется пнуть его от души. Дом он на острове нам поставит. Строитель хренов.

–Лил… – Павел всхрапывает, резко приподнимается на локтях и падает обратно.– Ох, голова болит, будто бухал неделю. Еще ночь,что ли?

–Очухался наконец-то. Это уже вторая ночь,– вздыхаю я, обуреваемая желанием высказать ему всё, что о нем думаю.

–Да ладно!– со второй попытки он садится и обнюхивает себя.– Не мешало бы прогуляться к океану.

Перебираюсь ближе к нему и касаюсь тыльной стороной ладони его лба.

–Вроде отпустило. Лихорадилотебясутки, считай,– достаю из сумки таблетку от головы и протягиваю Павлу вместе с припасенными остатками молока.– Прими.

–А таблетки-то откуда?– выпивает, чуть морщась.

–У обезьян купила.

–Тут, правда, кто-то есть? У меня сейчас плохо с чувством юмора.

–Ты не представляешь, как у меня с ним плохо,– даже не знаю, готова ли поделиться с ним тем, что меня сейчас вознесли к берегам блаженства и чуть не отымели, пока он спал. Что-то меня останавливает. У меня появилась тайна.– Тебе повезло, что среди бесчисленного барахла, что я таскаю в сумке, нашлась и аптечка. Антибиотика хватит еще на два дня. Но я переживаю за твою ногу, как бы не заработать гангрену. Утром, если не будет дождя, пойдем к океану, будешь вымачивать рану в соленой воде, а то меня достало с флягой туда бегать.

Павел переплетается со мной пальцами руки, и я вскрикиваю от боли.

–Лил,– он рассматривает мою ладонь и касается ее губами.– Спасибо тебе. Ты меня ненавидишь, наверное.

Мне даже немного стыдно. Я не должна злиться на него. Да, он втянул меня в беду, но сейчас ему нужна моя помощь. Я ведь никогда и не верила в его геройство. Так, замечталась немного с утра. А вот тот незнакомец… от воспоминаний о нем кровь вновь ударяет в голову. Включается воображение: он сильный и смелый, от него за версту пахнет тестостероном, неожиданно я понимаю, кого представляю себе…