товарищи — взять хотя бы эти пресловутые джинсы… ну штаны и штаны, правда из прочной ткани, носятся долго и гладить их не надо. Почему они у нас в стране стали символом?

— Каким символом? — опять влез со своим вопросиком Клюев.

— Символом того, что всё, произведённое в западных странах, лучше отечественного.

Секретарь сначала покраснел, потом побледнел и смог ответить только избитой истиной:

— В душу к покупателю не залезешь, Григорий Васильевич, что же мы поделаем, если ему импорт нравится больше…

— А придётся залезать, Владимир Григорьевич, — мягко поправил его Романов, — новые времена настают, работать по-старому уже не годится.

— Фильм такой был, — осмелился секретарь, — с Чарли Чаплиным, Новые времена назывался.

— Помню-помню, — откликнулся Романов, — там Чаплина еще кормили с помощью механических приспособлений. Но это к делу не относится, давайте ближе к теме… ставлю вас в известность, что в Правительстве готовится постановление, посвященное именно тому, о чем мы с вами говорим.

— И что в нём предусмотрено, в этом постановлении? — спросил Владимир Григорьевич.

— Главный затык у нас образуется на этапе моделирования готовой продукции, который происходит без какой-либо обратной связи от покупателей — грубо говоря, мы шьем образцы, спущенные сверху, которые никто… ну хорошо, мало кто… стремится купить. Про ткани тоже забывать не нужно — их типы и исполнение тоже нуждаются в согласовании. Весёленький цветочек и размытые лиловые пятна сейчас никому не нужны.

— И как же планируется преодолевать эти препятствия? — продолжил интересоваться секретарь

— Надо учиться у капиталистов, — бухнул ему Романов, — в этом нет ничего зазорного — у них же нет никакого затоваривания рынка, а покупатели даже и слова такого не знают, импорт, охотно берут отечественные товары. В последние две недели у нас этими исследованиями вплотную занимались два института, и вот что они рекомендуют.

Секретарь открыл свой блокнотик и приготовился прилежно записывать, а за ним это сделали и остальные присутствующие.

— Первое — для установления устойчивых обратных связей между рынком и производством создается новая структура… назовем ее условно комиссией по покупательским предпочтениям. Второе — надо развивать творчество масс… зайдите на любой вещевой рынок СССР… что, никогда не бывали? А жаль, там очень любопытные вещи встречаются. Так вот — кроме импортных вещей там полно сшитых кустарным методом, причём шьют именно то, что надо покупателям. Вот этих подпольных или полуподпольных предпринимателей надо впрячь в общую государственную упряжку.

— Но это же частный бизнес, — побелевшими губами отвечал секретарь, — как это будет согласоваться с марксистско-ленинской теорией?

— Нормально будет согласоваться, — отбрил его Романов, — вспомните НЭП — почти 10 лет частники работали параллельно государственным образованиям и никто не жаловался. Да и потом вплоть до 50-х годов у нас существовали так называемые артели, сельскохозяйственные, промысловые. Обеспечивали население в том числе и одеждой с обувью, платили налоги, получали зарплату.

— Но пойдём дальше, — закончил Романов исторический экскурс, — ценообразование… ни для кого не секрет, что цены у нас устанавливаются абсолютно случайно, но уже после установления от этого рубежа отходить никому не разрешается. Ни на копейку вверх, про вниз уж не будем говорить, такое только при Сталине было, и то недолго. А это неправильно — получаются жуткие перекосы между спросом и предложением. Если цена на что-нибудь завышена, то это что-нибудь так и лежит на полках магазинов, пока не придёт пора его списывать. А если занижена, образуется так называемый дефицит, что это такое, наверно, пояснять не нужно?

Присутствующие издали коллективный гул, означающий, что да, с этой проблемой все хорошо знакомы.

— И такой товар мгновенно сметается с полок, но не весь, естественно, часть оседает в подсобках и на складах, а потом торговые работники продают его нужным людям с наценкой или отдают взамен встречных услуг. Формируется так называемая торгово-закупочная мафия, присущая исключительно социалистическому обществу — более нигде в мире такого понятия не существует.

— Какой же из этого выход, спросите вы? Владимир Григорьевич, подскажите — вы же не хуже меня знаете…

Секретарь в третий раз за сегодня покраснел, но всё же выдал:

— Повысить цены на дефицит, так наверно…

— Совершенно верно, — воскликнул Романов. — Это, конечно, тоже не совсем вписывается в марксистско-ленинскую теорию, надо будет проводить кропотливую разъяснительную работу с населением. Но сохранение текущего состояния дел это путь в тупик.

— Ну и напоследок про джинсы… да выпустите вы их что ли в количестве, которое насытит наш рынок. И люди перестанут наконец переплачивать за них бешеные деньги — я слышал, что цена на Ли и на Вранглер у спекулянтов доходит до 300 рублей — ну куда это годится.

— Джинсовая ткань, так называемый деним, у нас выпускается в очень малых количествах, — сообщил секретарь, — такие планы установлены Госпланом.

— Госплан мы поправим в кратчайшие сроки, — успокоил его Романов, — так что считайте это заданием партии и правительства — к концу года наладить бесперебойный выпуск джинсов по умеренным ценам. Но это ещё не всё, — продолжил он, — такое вот обезьянничанье с западными товарами тоже не самая нужная штука. Пора бы уже и что-то своё придумать, не менее популярное, чем джинсы. Как считаете?

Глава 17

Время собирать камни

А через день после этого жизнеутверждающего собрания в Иванове Романов вызвал к себе в кабинет министра финансов Василия Федоровича Гарбузова с отчетом за первое полугодие. Он трудился на этом высоком посту уже целых 25 лет, ещё при Никите Сергеевиче заступил. Самым выдающимся деянием за это время стала, конечно, денежная реформа 1961 года, когда всё, кроме медных денег, поделили на десять. Кроме того, Гарбузов был широко известен в узких начальственных кругах свой непримиримой борьбой с Госбанком вообще и с председателем его правления товарищем Алхимовым в частности. Например, Гарбузов считал, что все решения по финансовым вопросам должны приниматься в его ведомстве, а все остальные, включая Госбанк, обязаны только визировать эти проекты. Ну а Алхимов считал ровно наоборот.

— Расскажите, Василий Федорович, — сказал Романов после приветствия, — как там у нас обстоит дело с деньгами на 1 июля… по сравнению с прошлым годом, конечно.

— Сейчас ознакомлю, Григорий Васильевич, — ненадолго замешкался министр, но быстро сориентировался и открыл нужную страницу. — Общие доходы госбюджета за полгода составили 195 млрд рублей, это на 3,5% больше, чем за первую половину 84 года. Общие расходы — 193 млрд рублей, плюс 4% к 84 году. Профицит бюджета 2,1 млрд руб.

— По статьям доходов давайте пробежимся, — предложил Романов.

— Главные тут три пункта, — налог с оборота предприятий, 25% от общих доходов, платежи из прибыли предприятий — 32% и внешнеэкономическая деятельность, 19%.

— По сравнению с прошлыми периодами тут есть какая-то динамика? — осведомился Романов.

— Очень незначительная, — ответил Гарбузов, — если сравнивать с 84 годом, но существенная по сравнению с 70-м, например. Резко выросли доходы от внешней торговли — с 13 до 19%.

— Теперь давайте по расходам пройдемся, — сказал Романов.

— За это полугодие основная статья расходов, как впрочем и за все другие периоды, это на народное хозяйство, капстроительство, обновление основных фондов и так далее — на это ушло 110 млрд рублей, 57%. На социально-культурные мероприятия потрачено 33% и на оборону 5% или около 10 млрд. Но вы же не хуже меня понимаете, что это только надводная часть айсберга, а основные затраты на оборонку сидят в капстроительстве и основных фондах народного хозяйства.

— Да, понимаю, — наморщил лоб Романов, — а если приплюсовать эти скрытые статьи, сколько получится на оборонку?

— Примерно втрое больше, — ответил Гарбузов, — в пересчете на год 60 млрд или 15% бюджета.

— Многовато, — подумав, сказал Романов, — но про наших военных в другой раз. А теперь покажите раскладку доходов по налогу с оборота…

Гарбузов полистал записки и выдал следующее:

— Эта статья резко уменьшилась по сравнению с прошлыми периодами, примерно на 4,5%… если в начале 80-х она составляла 30–31%, то в текущем году всего 25%.

— Причины такого провала анализировали?

— Если посмотреть раскладку по республикам, то отчётливо видно снижение этого показателя практически по всем субъектам, кроме РСФСР.

— Интересная картина… — задумался Романов, — они меньше продукции что ли стали выпускать?

— Не в этом дело, Григорий Васильевич, — притормозил его Гарбузов, — просто с начала 80-х вступил в силу новый порядок расчетов по налогу с оборота — союзные республики теперь имеют право оставлять в своём распоряжении не 10%, как ранее, а 12,5.

— А почему же у России