Он прошлёпал к двери и выглянул наружу…

— Положение серьёзное, — сказал Пух, — надо спасаться.

Он схватил самый большой горшок с мёдом и спасся с ним на толстую-претолстую ветку своего дерева, торчавшую высоко-высоко над водой.

Потом он опять слез вниз и спасся с другим горшком.

А когда все спасательные операции были окончены, — на ветке сидел Пух, болтая ногами, а рядом стояло десять горшков с мёдом…

На другой день — на ветке сидел Пух, болтая ногами, а рядом стояли четыре горшка с мёдом.

На третий день — на ветке сидел Пух, болтая ногами, а рядом стоял один горшок с медом.

На четвёртый день — на ветке сидел Пух, один-одинёшенек.

И в это самое утро бутылка Пятачка проплыла мимо Пуха. С громким криком «Мёд! Мёд!» Пух кинулся в воду, схватил бутылку и, по шейку в воде, храбро вернулся к дереву и влез на ветку.

— Жаль, жаль, — сказал Пух, открыв бутылку, — столько мокнуть и совершенно зря! Погодите, а что тут делает эта бумажка?

Он вытащил бумажку и посмотрел на неё.

— Это Спаслание, — сказал он, — вот что это такое. А вот это буква «ПЫ», да-да-да-да-да-да, а «ПЫ» — наверно, значит «Пух» и, значит, это очень важное Спаслание для меня, а я не могу узнать, что оно значит! Надо бы найти Кристофера Робина или Сову, или Пятачка, словом, какого-нибудь читателя, который умеет читать все слова, и они мне скажут, про что тут написано; только вот плавать я не умею. Жалко!

И вдруг ему пришла в голову мысль, я я считаю, что для медведя с опилками в голове это была очень хорошая мысль. Он сказал себе:

«Раз бутылка может плавать, то и горшок может плавать, а когда горшок поплывёт, я могу сесть на него, если это будет очень большой горшок».

Он взял свой самый большой горшок и заткнул его покрепче. «У каждого корабля должно быть название, — сказал он, — значит, я назову свой — «ПЛАВУЧИЙ МЕДВЕДЬ».

С этими словами он бросил свой корабль в воду и прыгнул вслед. Некоторое время Пух и «Плавучий Медведь» не могли решить вопроса о том, кто из них должен быть сверху, но в конце концов они договорились. «Плавучий Медведь» оказался внизу, а на нём — Пух, отчаянно болтавший ногами.

Кристофер Робин жил в самом высоком месте Леса. Дождь лил, лил и лил, но вода не могла добраться до его дома. И пожалуй, было довольно весело смотреть вниз и любоваться всей этой водой, но дождь был такой сильный, что Кристофер Робин почти всё время сидел дома и думал о разных вещах. Каждое утро он выходил (с зонтиком) и втыкал палочку в том месте, до которого дошла вода, а за следующее утро палочка уже скрывалась под водой, так что ему приходилось втыкать новую палочку, и дорога домой становилась всё короче и короче. Наутро пятого дня он понял, что впервые в жизни оказался на настоящем острове. Это, конечно, было очень здорово!

И в это самое утро прилетела Сова, чтобы узнать, как поживает её друг Кристофер Робин.

— Слушай, Сова, — сказал Кристофер Робин, — до чего здорово! Я живу на острове!

— Атмосферные условия в последнее время были несколько неблагоприятными, — сказала Сова.

— Что, что?

— Дождик был, — пояснила Сова.

— Да, — сказал Кристофер Робин, — был.

— Уровень паводка достиг небывалой высоты.

— Кто?

— Я говорю — воды кругом много, — пояснила Сова.

— Да, — согласился Кристофер Робин, — много.

— Однако, перспективы быстро улучшаются. Прогноз показывает…

— Ты видела Пуха?

— Нет, прогноз…

— Я надеюсь, он жив и здоров, — сказал Кристофер Робин. — Я немного беспокоюсь о нём. Интересно, Пятачок с ним или нет? Ты думаешь, у них всё в порядке, Сова?

— Я полагаю, что всё в порядке. Ты понимаешь, метеорологический прогноз…

— Знаешь что, Сова, погляди, как они там, потому что ведь у Пуха опилки в голове и он может сделать какую-нибудь глупость, а я его так люблю, Сова. Понимаешь, Сова?

— Очень хорошо, — сказала Сова, — я отправляюсь. Вернусь незамедлительно. — И она улетела.

Вскоре Сова вернулась.

— Пуха там нет, — сказала она.

— Нет?

— Он был там. Он сидел на ветке с девятью горшками мёда. Но теперь его там нет.

— Пух, дорогой, — крикнул Кристофер Робин, — где же ты?

— Вот где я, — ответил сзади ворчливый голосок.

— Пух!!

Они кинулись обниматься.

— Как ты сюда попал, Пух? — спросил Кристофер Робин, когда смог снова заговорить.

— На корабле! — сказал Пух гордо. — Я получил очень важное Спаслание в бутылке, но так как мне попала в глаза вода, я не мог его прочитать, и привёз его тебе на своём корабле.

С этими гордыми словами он передал Кристоферу Робину послание.

— Это же от Пятачка! — закричал Кристофер Робин, прочитав послание.

— А про Пуха там ничего нет? — спросил медвежонок, заглядывая Кристоферу Робину через плечо.

Кристофер Робин прочёл послание вслух.

— Ах, так все эти «ПЫ» были Пятачки? А я думал, это были Пухи.

— Надо его немедленно спасать! Я-то думал, что он с тобой, Пух; Сова, ты можешь его спасти на спине?

— Не думаю, — отвечала Сова после длительного размышления. — Сомнительно, чтобы спинная мускулатура была в состоянии…

— Тогда полети к нему сейчас же и скажи, что спасение приближается, а мы с Пухом подумаем, как его спасти, и придём как только сможем. Ой, Сова, только, ради бога, не разговаривай, лети скорее!

И, всё ещё думая о том, что она хотела сказать, Сова улетела.

— Ну вот, Пух, — сказал Кристофер Робин, — где твой корабль?

— Надо сказать, — объяснил Пух по дороге к берегу, — что это не совсем обыкновенный корабль. Иногда это вроде корабль, а иногда это вроде несчастного случая. Смотря по тому…

— Смотря по чему?

— Ну, по тому — наверху я или внизу. На нём или под ним.

— Ну, а где он?

— Вот, —