что Ира и мой вояж к ней откладывались в лучшем случае на неделю, а может и на две — тут уж как пойдёт. Всё было бы так, если бы не Лёха. Сообразительный, скорый на выдумку Лёха, которому я обязан тем, что пишу сейчас эти строки здесь.

— Товарищ майор, — начал он, — Вас, кстати, как по имени-отчеству-то? А то неудобно как-то…

— Да пусть пока будет «товарищ майор». Ну? — майор заметно посерьезнел, предвкушая, что Лёха вот-вот начнёт какие-то тухлые переговоры, на которые он заранее был не согласен.

— Товарищ майор, — повторил Лёха, — Другу моему… Ему бы побыстрее уже поехать. Он к девушке своей идёт, а там — счёт на часы фактически. Потому и мотор ему нужен. Вы поймите…

Майор принял совсем суровый вид. «Вы поймите»… У него тут целый класс сирот под крышей, на которых всего две няньки осталось, без которых их всех сожрут в день, а он — «поймите»! Он, уже месяц толком не спавший и давно забывший про отдых, попросил о сущей ерунде: помочь с небольшим делом, а ему пара здоровых, сильных великовозрастных дегенератов лепит какие-то дешёвые отмазы и просит что-то там «понять»!

Лёха уловил его настроение и поспешил договорить:

— Я к тому, что давайте лучше так: пусть Костян берёт этот мотор и двигается по своим делам, а я у вас тут насовсем останусь, помогать буду, чем смогу. Мне всё равно не… В общем, мне тоже особо стремиться некуда. Я с ним-то пошёл просто, чтоб от тоски не вздёрнуться. Нет у меня никого. А одному трепыхаться где-то, чтоб только себя самого охранять, пока не сдохнешь… Животное это дело какое-то, понимаете, да? Здесь я хоть нужен буду. Тут хоть…

— Договорились, — оборвал его майор на полуслове, — Ты скажи только: уверен? Точно не передумаешь?

— Точно, точно, стопудов!

— Ну а ты? — майор посмотрел на меня всё ещё суровым, но уже чуть смягчённым взглядом, — Далеко ехать-то? Машина есть? Штука эта здоровая, пешком с ней не походишь.

— Есть. Только…

Я хотел было сознаться ему, что не умею водить, что Лёха нужен мне в моём путешествии, и что одному мне придётся туго. Но тут мимо меня промчался паренёк, неся в руках какую-то несуразную поролоновую палку. В его воображении она была то ли автоматом, то ли бейсбольной битой — я так и не понял, чем, но наверняка она олицетворяла собою какое-то оружие, потому что этот паренёк вместе с двумя его корешами играли в некое подобие войнушки с воображаемыми живыми мертвецами.

— Генерал! Зомби наступают с севера! Нужно подкрепление! — кричал он своим друзьям, проносясь мимо нас.

— Смеляков! — гаркнул майор. Паренёк застыл как вкопанный и виновато посмотрел на него. Майор смотрел на паренька. Слова им были не нужны.

— Извините, — сказал паренёк и ушёл, когда майор разрешил ему кивком головы.

— Ромкин братишка, — объяснил майор нам так, словно нам это требовалось, а потом тихонько добавил: — Дурной такой. Но где-то смышлёный, вроде. Так, отвлеклись. Что там «только»?

Я не сразу понял, что майор обращается уже ко мне. Как завороженный, я смотрел на играющих тут и там детей и думал, действительно ли Лёха нужен мне так же сильно, как совершенно точно нужен здесь кто-то вроде него. Переведя взгляд на майора, я заметил и у него под глазами те же самые круги, которые были у Ромы-боксёра.

— Да нет, ничего, — ответил я, — Подумал просто, влезет ли этот мотор в легковую тачку.

— Втиснем как-нибудь, — сказал на это Лёха.

— Водить умеешь? — снова обратился ко мне майор.

— Да, — соврал я.

— А штукой этой управлять?

— Справлюсь как-нибудь. Я всё надеюсь, что она вообще не понадобится. Но если понадобится — придумаю что-нибудь, куда деваться.

— Ну добро. Где-то на глаза книжка с инструкцией попадалась: как там их собирать, как заправлять, как летать… А вообще нормальная идея, если разобраться. Голова!

— Это Лёха придумал всё.

— Всё равно — голова! Ладно, тогда как поступаем? Фронт работ вам обоим очерчивать не буду: без надобности. Выдам тебе, Костя, штуку эту, погрузим в тачку, раз, говоришь, она у тебя есть… Далеко, кстати?

— Тут рядом, на трассе оставили.

— Далековато, стало быть. Ну ничего, донесём как-нибудь: даст бог — пронесёт, на тварей не напоремся по пути. А ты, Лёха, тогда тут оставайся пока за главного. Заодно с ребятами познакомишься как следует. Следи главное, чтоб не шумели, не безобразничали сильно, и чтоб по зданию не шатались. Справишься?

— Справлюсь, товарищ майор. Вы это… Спасибо, что решили так.

— Тебе спасибо, что остаться решил. Пошли, Костя. Посмотришь на приобретение своё. Видел такие штуки хоть раз?

— Нет, — ответил я. И то была чистая правда.

Мы прошли через весь комплекс и поднялись на пару этажей прежде чем оказались у нужной двери. Потом майор ещё долго искал нужный ключ в своей увесистой связке. Несмотря на то, как медленно всё происходило, мне казалось, что события развиваются слишком стремительно. Я только-только проснулся, и вот уже, кажется, через несколько мгновений снова отправлюсь в путь. Снова — совсем один. Мне этого не хотелось. Мне хотелось оказаться у Иры по волшебству, по щелчку чьих-нибудь волшебных пальцев. Чтобы жизнь моя была фильмом, режиссёр которого ненавидит экшн-сцены; чтобы сейчас на экране появился титр: «Некоторое время спустя», — за которым последовала бы смена локации, и хоп! И я уже на месте, а весь ужас дороги — он остался где-то там, за кадром, к всеобщему недоумению зрителей. Но увы, жизнь моя — это не фильм. Моя жизнь — книга: кипа дневниковых записей, которые я сам же и веду теперь, когда всё самое страшное либо уже позади, либо ещё впереди. И я бы с удовольствием пропустил всё то, что последует дальше. Но что тогда останется здесь от моей жизни? И на кой чёрт мне тогда будет весь этот здоровенный талмуд, который я твёрдо решил носить с собой до самого конца своего земного пути?

— Готово, — сказал майор, отворив, наконец, дверь, — Я бы предложил тебе походить, повыбирать аппарат, но раз ты с такими хреновинами не сталкивался, то для тебя они