Шрифт:
Закладка:
— Им ты тоже собирался подчистить память? — спрашивает Мага сухо.
Его отец выразительно приподнимает бровь.
— Мне не нравится твой тон, Маркос.
— А мне не нравятся твои методы, отец. А ещё больше — то, что, находясь с тобою рядом, я невольно начинаю их перенимать. И это не делает меня лучше.
От тяжести взгляда Главы трава пригибается к земле.
— Это бунт? — негромко спрашивает он.
— Ну, что ты, папа. Бунтовал я целых пятнадцать лет, только ты упорно этого не замечал. А сейчас это просто констатация факта. Я устал подгонять себя под твои ожидания. Всё равно второго такого, как ты, не будет, так что лучше уж я останусь самим собой.
— И?.. — холодно цедит Глава. — Договаривай.
— Я ухожу, отец.
— Позволю заметить, что ты и так не балуешь нас своими посещениями.
— Верно. Я сознательно старался тебя избегать. Но ты постоянно, когда вздумается, заявлял на меня свои отцовские права. Вмешивался в мою жизнь. Перекраивал мою судьбу. Довольно.
— Сын!
— Ты уже вылепил по своему хотению мать; и как оно? Нравится тебе это безвольное и беззащитное создание, не имеющее иного мнения, кроме твоего? Да, учти: если ты будешь продолжать в том же духе — я вмешаюсь. Понадобится — мы с Ником увезём её из Эль Торреса, из-под твоего влияния. Стоп.
Он говорит это спокойно, выставив ладонь: не отгораживаясь, не в защитном жесте, а…
…останавливая чёрную волну гнева, исходящую от Ящера.
— Стоп, — так же хладнокровно подхватывает Ник, поддерживая его защитный барьер. — Драгоценные мои доны, не делайте и не говорите больше ничего, о чём вскоре можете пожалеть. Прошу вас сохранять спокойствие.
Помолчав, добавляет.
— Брат, ты же понимаешь, что не нужно выносить сор из замка. Все наши недопонимания должны оставаться при нас. Мы же не будем огорчать бабушку Софи прямо сейчас? И матушку тоже, ведь ты обещал ей завтрашний праздник.
— Разумеется.
Мага согласно склоняет голову.
А потом, глядя в лицо отцу, разворачивает кисть, демонстрируя… Сперва я не понимаю, что он хочет показать.
«Мр-рау… — стонет кот на моих коленях. — Ни одного кольцау не осталось…»
На правом мизинце — я это хорошо помню — мой некромант обычно носил кольцо с чёрным камнем: знак избранника Мораны, следующего Главы Тёмных, Наследника. Сейчас его нет.
— Если быть Торресом означает гнуть под себя окружающих, ломать их волю, подчинять и властвовать — я не хочу быть таким Торресом. Я ухожу из рода и из Клана, отец. Разумеется, сейчас мы не будем никому портить праздник. И скандала не будет. Твоя репутация останется безупречна. Но больше я тебе не подчиняюсь. Я сказал.
Дон Теймур упрямо сжимает губы.
— Посмотрим.
…Тим-Тим в ужасе закрывает глаза лапами и смотрит на дальнейшее сквозь растопыренные пальцы — я так понимаю, чтобы вовремя отвернуться, если будет страшно. Но Ящер молчит. И от этого становится ещё тягостнее.
Молчит и Николас, этот извечный шутник и балагур. Непривычно видеть его таким серьёзным. Но сердцем он с братом, я чувствую.
Всё так же, не говоря ни слова, они по очереди шагают в портал, открытый моим некромантом прямо на площадь с фонтаном, неподалёку от группы гостей, окруживших Софью Марию Иоанну. Та уже нетерпеливо поглядывает по сторонам, но, заметив Торресов, улыбается и спешит им навстречу. От фонтана, брызжущего в небо струями игристого вина, павой плывёт к ним и Мирабель Прекрасная, в окружении поклонников… Изобразив довольно-таки умело радушие и приветственную улыбку, дон Теймур устремляется к матери и супруге, подхватывая под руку и одну, и другую.
Улыбаясь и кивая в ответ на приветствия гостей, Николас окликает Магу.
«Брат, что случилось? Что?»
«Ива ушла, — отвечает он с тоской. — Ушла. От меня. Что я теперь скажу детям?»
Как это — ушла?
Я в шоке.
«Погоди; как это — ушла? — словно дублирует мои мысли Николас. — Постой, да не может этого… С чего ты вообще?.. Что у вас произошло? И главное — когда? Ты же, считай, весь день был у нас на глазах, а Ива — дома; и когда вы при этом успели поругаться, да ещё и настолько? Ты не преувеличиваешь?»
При этом он, почти естественно улыбаясь, успевает поклониться какому-то старичку, а заодно и подхватить под локоть, когда тот, наступив на край долгополой мантии, едва не падает; и спровадить к имениннице:
— Дон Ду Би Кус, счастлив видеть! Да, да, вас здесь не было очень давно, я даже успел вырасти и немного повзрослеть… Прошу прощенья, доны и доньи, мы с братом ненадолго вас покинем! и скоро появимся, совсем скоро!
Хватает Магу за рукав.
— Нам нужно кое-кого проведать. Помнишь?
«В конюшню, Мага! Очнись! Ивин подарок! Мы же договаривались привести его сами!»
Они ныряют в толпу.
Мне остаётся лишь глядеть им вслед, потому что волшебное зеркало стопорится не хуже меня, зависнув в одной точке обзора. Невидимая «камера» больше не едет за объектом. Мало того: изображение начинает рябить, туманиться, и всячески не желает «тр-ранслироватьсяу». Потому что пушистый «тр-ранслятоур» трёт разноцветные глазищи и шмыгает носом.
С паническим писком к нему карабкаются по боковине кресла два белых мышонка, волоча носовой платок, огромный для них, словно парус. Тим-Тим подхватывает его и шумно сморкается.
— Дет, не богу… — сообщает в нос. Что, должно быть, означает «Нет, не могу». — Это так трогательдоу, что я де в силах пдодолжать… Погоди.
В мою смятенную душу закрадывается подозрение.
— Тимыч, ты что, опять дурака валяешь? — Уточняю, а сама нет-нет, да и кошусь на волшебный экран. — Я вот тоже расстроена, даже очень, и огорчена, но я же не реву! Хоть мне и положено, между прочим! Что ты, как дитя малое?
— Эдо ещё посботр-реть, кто из дас дитё, — гундосит кот из-под платка-простыни. — Я — или декотор-рые, кто, де р-разобравшись, нафиг всех посылаует и сбегаует в очереддой раз!
— Да что ты несёшь!
С досадой тянусь отобрать платок… и тут до меня доходит смысл его причитаний.
— Значит, я опять сбежала, да? — говорю грозно. Я настолько рассержена, что временно забываю о предмете печали.
— Ду да! — кивает кот с готовностью. И даже делает вид, что загибает пальцы на лапе, но ему физически неудобно, и он ограничивается тем, что как-то хитро выпускает по очереди коготки. — Считай. Оставила Багу, когда его откатоум накр-рыло, ушлау в своуй кбест — р-раз. От свёкр-рау сбежала — в мир-р Ника попала, двау. Узнала о Васютиной жене, растр-роилась — и опять тебя задесло дезнамо кудау… Ты всё вр-ремяу сбегаешь, Ваня, не понялау? Всё вр-ремяу!
