Шрифт:
Закладка:
Главбух вздрогнула от сильного хлопка. Ее ресницы вдруг предательски задрожали и на глазах выступили слезы, еле сдерживая их она произнесла:
– У меня есть все копии этих документов. Я не знаю, как так получилось. Я несколько раз просчитывала возможные риски, этот займ нас должен был удержать на плаву, до поступления ожидаемых инвестиций.
– Дура, какая дура!
Женщина вдруг гордо вскинула голову, да так, что шпилька вылетела из волос, собранных в узел на затылке. Ударившись об пол, шпилька отлетела в угол кабинета.
– Не смейте меня оскорблять! – тихо проговорила главбух, и бесстрашно посмотрела на Звягинцеву. Вы не вправе, так разговаривать со мной!
– Посмотрите какая Ца-Ца! Да где бы ты была? Если бы тогда, пять лет назад, я не взяла тебя на работу? – гневно и одновременно с укором произнесла Ольга Сергеевна.
– Все эти годы, я верой и правдой служила вам! Меня не в чем упрекнуть! – не сдавалась женщина.
Звягинцева внимательно посмотрела на подчиненную, ей стало неловко за свою несдержанность в поведении и словах.
– Ладно, оставим глупые сотрясения воздуха до лучших времен. Последнее время сдают нервы. Я загнана в угол. Единственный человек, которому я сейчас могу доверить хоть какую-то информацию – вы!
– Ольга Сергеевна, дорогая! Простите меня, если сможете! Вне всяких сомнений моя вина в том, что я слепо доверилась Авакумову, и не перечитала внимательно договор. У меня даже и мысли не было усомниться в его порядочности и профессионализме!
– Да, а ларчик просто открывался! —задумчиво произнесла Звягинцева. – Авакумов – настоящий подлец! Он так долго втирался в мое доверие, что в конце концов, я расслабилась и перестала контролировать его деятельность.
По всему было видно, что гроза миновала. Главбух почувствовала себя в более привычной обстановке и уже спокойным голосом сказала:
– Оно то понятно. Он юрист, который защищает, как раз правовую сторону компании. А вы физически не могли вникать во всю документацию, с учетом ваших обязанностей.
– А надо было! Теперь ищи ветра в поле! На телефон не отвечает, дома его нет! Вне всяких сомнений, он получил откат, который нам и не снился, и просто сбежал, как крыса с тонущего корабля! Я уверена, что это был засланный казачок! Кому-то из моих конкурентов очень нужно было исключить мою компанию из участия в этом чертовом тендере! Я все поставила на него! И вот результат! Кстати, кто-то из сотрудников владеет информацией о возможном банкротстве?
– Пока нет. Заработную плату и премию выплачиваем в полном объеме. Для сотрудников это основной показатель стабильности.
– Хорошо, Анжела Брониславовна. Идите к себе и держите язык за зубами.
– Я могила, – сказала она и смутилась, так как этот ответ выходил за рамки общения подчиненной с руководителем.
Но Звягинцева уже не слышала ответа главного бухгалтера. Ее мозг лихорадочно искал пути к спасению, перебирая возможные и невозможные варианты.
Анжела Брониславовна вышла из кабинета и тихо прикрыла дверь.
Звягинцева сжала голову руками: «Только бы не поползли сплетни раньше времени!»
– Выход только один, продержаться до свадьбы… Это решит все. Лишь бы Женька не выкинула какой-нибудь номер…– произнесла вслух Ольга Сергеевна. Зловещую тишину в кабинете нарушила селекторная связь. – Вот только этого не хватало сейчас, – недовольно сказала она и нажала на кнопку. – Да, Светлана.
– Ольга Сергеевна! Только что звонили из отдела по экономической безопасности, – секретарь явно была напугана.
– И?
Светлана взяла паузу, явно собираясь с мыслями.
– У нас какая-то внеплановая финансовая проверка, у них там какой-то сигнал…
– Нет повода для беспокойства, скорее всего какая-то ошибка, – ледяным тоном проговорила Звягинцева. – Пусть едут…
– Да, они как бы уже здесь! Будут с минуты на минуту…
– Ну и отлично! Завари крепкого чая! – сказала Ольга Сергеевна и положила трубку. – Пришла беда, отворяй ворота, – прошептала она. – Надо продержаться всего две недели, до близкого родства с Романовскими!
Женька вышла из здания на больничный двор.
Вечерело. Солнце практически скрылось за кронами деревьев. Последний луч пробирался через голые ветви деревьев, освещая небольшую площадку, выложенную брусчаткой.
Леон стоял спиной. Высокий, широкоплечий, статный – мужчина-мечта любой девчонки!
«Кажется, я втрескалась по самые ушки! И это перед самой свадьбой! Век бы ей не бывать!» – подумала Женька.
– Леон, – тихо позвала она, стараясь не привлекать внимания больных, вышедших подышать свежим воздухом.
Мужчина обернулся и его губы расплылись в белозубой улыбке. Последний луч заходящего солнца, словно нимб, сиял над его светловолосой головой. Небрежно наброшенная лямка рюкзака, плотно покоилась на плече. Из-под темно-синей куртки выглядывал ворот свитера объемной вязки. Свободные потертые джинсы были заправлены в высокие кожаные ботинки с оригинальной шнуровкой.
«Он просто Бог!» – пронеслось в Женькиной голове.
– Мне показалось, что пролетела целая вечность, пока ждал тебя!
– Не преувеличивай! Меня не было ровно двадцать минут!
Они шли навстречу друг другу, сдерживая эмоции.
– Как бабушка?
– Врач сказал, что все нормально. Но недельку надо полежать под наблюдением. Все-таки возраст. Так что, пока ее не выпишут, об отъезде даже и думать не буду.
– Хорошо, что все обошлось. Я провожу тебя до дома?
– До дома?
Женька расстроилась. Она боялась подумать о том, что Леон вдруг исчезнет из ее жизни, и она больше никогда его не увидит.
– Рад, что все неприятности, наконец отступили от тебя, и ты не нуждаешься больше в моей помощи.
– Я очень признательна тебе за все, – промямлила Женька, понимая, что еще немного и она просто разревется на всю улицу, как маленький ребенок. Ей хотелось кинуться Леону на шею, обнять его крепко накрепко, и никуда не отпускать. Но разве она могла себе это позволить? Она чужая невеста! И этим все сказано.
– Я не мог поступить иначе, – произнес Леон, и взял Женьку за руки. – Да ты совсем замерзла! – проговорил он, сжимая руками холодные Женькины ладошки. Недолго думая, он наклонился и начал своим дыханием греть ее руки. – Эх ты! Замерзший воробушек, – с нежностью прошептал он.
Женька из последних сил подавляла в себе желание прижаться к его груди, уткнуться носом в теплый свитер, и вот так стоять, и не шевелиться, чтобы не спугнуть, свалившееся на голову счастье.
Где-то в глубине дорожной сумки, зазвонил телефон. Чары спали, и Женька очнулась.
