Шрифт:
Закладка:
- Это конечно, за гранью! - ругается Роберт на то, что ему сообщили неправильную информацию. - Побудь сегодня и в выходные дома. Я прилечу в понедельник. Раньше не получится.
- Роб, я не могу. У меня сегодня реально важный день. В кардиологии женщина с серьезной аутоиммункой! Ей необходимо срочное обследование и сопровождение тоже.
- А я позвоню сейчас Бергману, все ему объясню и...
- Я тебя умоляю, не нужно. Ко мне и так относятся, как к неполноценной. Бергман мне и так уже намекнул, что такие женщины как я не должны работать.
- Это был комплимент, Юленька.
- Нет! Это был намек, завуалированный комплиментом. В его стиле. Да и в нейрохирургии супераллергик, меня Таисия попросила проконсультировать...
Господи, зачем я заикнулась про нейрохирургию?! Там же Чадов.
- Какая ещё - Таисия?..
- Зотова. Новый ординатор.
- Безопасность важнее. Скажи, что заболел ребёнок. Тебя никто не осудит. Проконсультируешь по телефону. Да я сам скажу.
- Нет, я сама буду договариваться! - скидываю вызов.
Я протестую, чтобы не выглядеть вечным ребенком. Но сам по себе этот протест тоже - детскость. Какой-то замкнутый круг.
Стёпа с воплем закрывает ладонью рот. На глаза наворачиваются слёзы.
- Что такое?! Открой рот. Ты зуб сколол! Сильно как!
Сломанный и вывернутый зуб разодрал десну.
- Как ты это сделал?!
- Я машинку чинил.
- Зубами?! Ох, Стёпа...
Нужно срочно к стоматологу. Пусть удалят и положат антисептик.
- Одевайся...
Выглядываю в окно. Не может же отец находиться здесь неотлучно. Ехал бы к бабке, своей матери. Ее я никогда не видела. Помню лишь из детства, что мама всегда говорила на нее "бабка". С отвращением и ненавистью. И в моей голове отложилось, что она плохой темный человек, живущий где-то далеко.
Я бы хотела поговорить с отцом. Сесть напротив него, посмотреть ему в глаза. И задать ему вопрос с позиции силы - что ему от меня надо? И не выслушивая ответа, категорически заявить, что он ничего не получит. И больше никогда в жизни его не видеть.
Но где взять эту позицию силы? Попытка говорить с ним в равном тоне грозит отрезвляющей пощечиной и унижениями. Так было раньше!
Я давно не ребенок. Но вот он появился, и я чувствую себя снова зашуганной девочкой.
Мне нужно с этим что-то сделать. Нельзя жить в страхе. Пишу мужу…
Юленька: Роберт, нам со Стёпой нужно срочно в больницу. Он повредил зуб. Можно, я возьму шокер из сейфа?
Роб: Может, вызовешь стоматолога на дом?
Юленька: Я хочу шокер! Или скажи мне код, или я куплю себе второй, черт возьми!
Роб: Успокойся...
Юленька: Ты не доверяешь мне?! Тебе сложно сказать код?
Роб: Он наверняка разрядился.
Юленька: Там ведь есть зарядное?
Тишина от Роберта.
От идеи быть запертой у меня истерика. Достаточно плена в моей жизни.
Но я чувствую, что он не хочет говорить мне код. Хотя, казалось бы...
Юленька: Неужели ты думаешь, что Я что-то могу у тебя взять там?! Это же просто... оскорбительно!
Роб: Нет, ты не сделаешь ничего подобного. Я так не думаю. Да там и нет ничего эдакого.
Скидывает мне код.
Открываю шкаф, присаживаюсь на колени. Набираю код.
Открыв сейф, смещаю пачку денег в сторону, вытаскиваю стопку документов, которая заслоняет проем, следом, разные коробочки в поисках нужной.
Вот она! Рассматриваю шокер. Включаю его. Заряжен не полностью, но заряда достаточно.
Потеряв равновесие, опираюсь ладонью на стопку бумаг. Она рассыпается.
Быстренько собираю.
- Стёпочка, поторопись!
- Я одеваю Паркера. Он не любит когда холодно.
- Тогда - поторопитесь.
Не могу припомнить, кто из его игрушек - Паркер.
Один лист оказывается помят.
- О, черт...
Откуда он выпал?
Положив на какую-то папку, разглаживаю его. В какую папку его вернуть?
Пробегаюсь по диагонали глазами.
"Жизнеспособность 8 процентов, при норме 58.
Незрелые клетки сперматогенеза..."
- Что это?
Смотрю на название: "Спермограмма". Крынский Р.Э. Дата...
Я обещала ничего не трогать! Так! Я ничего не видела. Он бы сказал, если бы счёл нужным...
С чувством вины, запихиваю все обратно, захлопываю сейф.
Жизнеспособность...
Жизнеспособность...
Жизнеспособность...
В моей голове заело.
“Восемь - пятьдесят восемь.”
Подождите!...
Встряхиваю головой, пытаясь собрать обратно начинающуюся рассыпаться реальность.
Прикладываю ладонь к горячему лбу.
- Подари мне Санта антидепрессанты… Помощнее, Санта…
У него что-то там не в норме? Я должна ему сказать, что видела это?
Почему он спрятал? Я же не прячу свои анализы.
- Мама! Кровь... - стоит в курточке Стёпа, отворачивая порезанную об сколотый зуб губу.
- Оу! - достаю салфетки.
- Что у тебя там? - застегнутая куртка топорщится на груди.
- Паркер.
Понятно...
Прячу шокер в карман. Выглядываю в глазок. И только потом выхожу.
С облегчением покидаем подъезд.
Торопясь, усаживаю Степу в машину. Двое крепких мужчин в хакки у незнакомой машины разворачиваются в мою сторону.
Один выбрасывает недокуренную сигарету. Делают несколько шагов ко мне.
Поймав панику, прыгаю за руль и блокирую двери. Но они подходят, один стучит в окно.
А вдруг это какие-то подельники отца?!
- Что вам нужно? - не спешу опускать я стекло. - Я полицию вызову сейчас!
Тот, что стучал, открывает удостоверение, прикладывая к стеклу.
"Альфа". Охранная организация. Начальник смены - Макар Громов.
- Хм...
Поджимая губы, опускаю стекло.
- Добрый день, Юлия Юрьевна. Мы за вами немного присмотрим, хорошо? Мы будем издали сопровождать. И тревожить Вас не будем. Если что - наберите меня.
Отдает визитку.
- В смысле? - смотрю ему растерянно в глаза.
Что за "Тимур и его команда"? Ребята и правда вежливые, бравые, держат себя с достоинством, взгляды умные, внимательные. Как я могла подумать, что эти “альфачи” зеки?..
- Нас нанял Ваш друг.
- Роб?..
Почему друг, а не муж? Когда он успел?! - проносятся молниеносно в голове вопросы.
- Борис Чадов.
- Аа...
- Хорошего дня, - широко улыбается второй, помоложе, салютуя Стёпе.
Тот прилип с любопытством к стеклу.
- И Вам...
Закрыв окно, ложусь на руки, на руль. С грудной клетки словно сняли оковы. Дышу глубоко. До головокружения.
И вот как не отвечать ему и не писать?!
Открываю переписку: "Спасибо тебе...".
Глава 18 - Паук
Глава 18 - Паук
После детского стоматолога, мы
