Толчок. Ещё один. Ещё. Сбиваюсь со счёта. Пытаюсь отвернуть лицо в сторону, но дикарь резко хватает меня за подбородок, заставляя в глаза смотреть. Заглядываю в них, замечая огонь. Янтарь плавится, становясь темнее. Сейчас они почти чёрные, как бездна. Бездна, в которой тону.

Дикарь снова подхватывает меня, заставляя, тем самым, держать равновесие с помощью рук. Ничего не остаётся, как обвить его шею руками, прикасаясь в нему всем телом. Мы сливаемся. Полностью.

Он продолжает толчки. Безумные. Неистовые. Не замечаю, когда боль уходит. Бесследно. Вместо неё появляется ощущение словно тону, но воздуха не хватает. Внутри будто пульсирующая бушующая лава, распространяющаяся по телу от этих толчков.

— О, боже… — вырывается из моего горла на выдохе.

Дикарь ухмыляется, а в следующую секунду проглатывает мой следующий стон, накрывая мои губы своими. Уносит водоворот. Его язык нагло вторгается в рот, абсолютно собственнически. Целует меня, продолжая движения. Забыв о своём плане, отвечаю на поцелуй, подумав про себя, какие нежные и мягкие его губы.

Когда открываю глаза, обнаруживаю, что мы уже на полу ринга, сливаемся воедино. Не могу поверить, что так увлекалась, что не слежу за процессом. Мне просто хорошо. Как никогда.

Дикарь закрепляет наверху мои руки. Прижимает своим телом к полу, не давая инициативы. Берёт меня так, как сам хочет. Я не возражаю. Хочу, чтобы это длилось вечно.

Кажется, снова начинаю стонать. Даже губы пересыхают. Дикарь смачивает их своими губами, целуя раз за разом.

Рычание. Стоны. Крики. Жар. Накаченное тело надо мной. Он во мне. Его губы на моих губах. Его дыхание на моей шее.

Выгибаюсь, ощущая такое, что раньше не ведала. Отдаюсь без остатка, забывая вновь и вновь, что обещала самой себе. Забываю всё на свете. Даже ненависть и презрение, испытываемое к дикарю.

Он смотрит в мои глаза. Я в его. Кончаю, закусывая губу. Уже третий раз. Вижу, как и он близок. Мгновение и заполняет изнутри с рычанием.

Тяжело дышим, не отводя взгляд друг от друга. Реальность начинает возвращаться с каждой секундой. Расслабленность и удовлетворение уступают место дикости происходящего.

Не знаю, что в его голове, но он продолжает быть во мне, скользя глазами по моему лицу.

— Сколько раз кончила, пташка? — спрашивает самодовольно.

Наивный. Никогда не признаюсь. Никогда не скажу, что это лучший секс моей жизни.

— Нисколько. Может уже вытащишь из меня эту штуку? — спрашиваю недовольно.

Дикарь начинает смеяться и встаёт. Достаёт из валявшихся спортивных шорт сигарету и подкуривается. Смотрит на меня, прищурившись.

— Помимо скверного характера, ты ещё и наглая лгунья. Слышал и видел, твоё удовольствие, — произносит, выпуская дым.

Встаю, пытаясь прикрыться и поднимаю то, что от платья осталось.

— И как мне домой идти теперь? Обязательно было так делать? — игнорирую его высказывание.

— Можешь остаться, — отвечает, облокотившись на столб.

Он по-прежнему голый, но абсолютно этого не смущается. Скорее наоборот.

— Надеюсь, больше не увидимся. Мы в расчёте, — произношу, кое-как подладив остатки платья так, чтобы были прикрыты все интимные места.

Стараясь не смотреть в его сторону, осторожно спускаюсь с ринга, чувствуя, как ноги дрожат.

— Не зарекайся, пташка. Не зарекайся… — последнее, что слышу перед тем, как убраться оттуда.