Она встала и покинула дом. Идти к девочкам в таком настроении не хотелось, так что Беата зашагала прямиком к вересковым пустошам. Солнце садилось, и она устроилась прямо на земле, прогретой им за день. Залюбовалась бескрайними просторами и морем сиреневых, розовых и лиловых цветов. На сердце было тоскливо.

Ее одолевали сомнения. Правильно ли она поступила? Запреты от мужчины в браке — бред несусветный, насколько же нужно не уважать себя, чтобы им подчиняться? Но с другой стороны, Джеральд мучился и чувствовал себя нелюбимым ею, а это было не так. Сам виноват, дурак, но жалко же его! Может, стоило один раз поддаться и не пойти на шабаш? Но тогда подобная история повторялась бы каждый раз при любом подобном случае. Замкнутый круг какой-то.

— О чем грустит моя маленькая рыжая жрица? — Калунна незаметно присела рядом.

— Да так, о всяких глупостях, — пробурчала Беата, прижимаясь к ее теплому боку, — я думала, ты не замечаешь гостей, которые не зовут тебя.

— Обычно так и есть, но ты — исключение. Тебя я чую всегда. Хочешь на ручки?

— Нет! Не надо! Спусти меня на землю, а то я кусаться начну!

Калунна рассмеялась и схватила Беату в охапку, окутывая ее лиловой дымкой верескового дурмана. Чмокнула в макушку.

— Кусайся.

Беата, силящаяся вырваться, подозрительно ощупала ее мощные руки. Со стороны они казались человеческими, но на ощупь напоминали львиную шкуру, с литыми мышцами под ней. Такую, пожалуй, не прокусишь. Без зубов останешься.

Калунна вела себя так нечасто, но регулярно. Беата вызывала у нее какие-то странные приступы умиления и хозяйской любви, особенно когда нервничала. Хотя Калунне ничего не стоило успокоить ее, не прикасаясь, она предпочитала хватать свою главную жрицу и тискать, как любимого питомца.

— Почему бы тебе не завести настоящую кошку? — возмущенно засопела Беата, повиснув в ее руках. — Говорят, гепардов легко приручить. Они бы потрясающе смотрелись рядом с тобой. Красиво, атмосферно. Величественно.

— Не хочу гепарда, ты лучше, — отозвалась Калунна, — для Джеральда ты тоже дороже любой женщины, даже идеальной. Но его терзает страх потерять тебя, а похитительницами он видит твоих подруг. В сказках ведьмы всегда зачаровывают и уводят дорогих людей. Благородные рыцари спасают у них своих принцесс.

— Он слишком большой, чтобы верить в сказки. Как убедить этого дурака, что я люблю его, но при этом пойти на шабаш?

— А ты подумай немного. Ты же у меня умница. Но если не придумаешь, я подскажу.

Беата затихла и расслабилась. На руках у Калунны стало тепло и удобно. Вересковая магия скользила по коже, словно аромат самой жизни и ее колдовства. Беата некоторое время смотрела на закат, а когда солнце зашло за горизонт, закрыла глаза. Ровное дыхание Калунны и тепло ее тела убаюкивало. Беата едва не задремала и на грани между сном и явью увидела нужное решение.

— Придумала. Только мне понадобится твоя помощь, — сообщила она, открывая глаза, — заглянешь к нам на шабаш, вечно юная и великолепная богиня вереска?

— Загляну, маленькая подлиза, — усмехнулась Калунна, — и даже поколдую для тебя. Твоя вера в меня сладка, как вересковый мед. Четыре праздника в год — кто бы еще придумал для своей богини такое? Ты умеешь быть благодарной. Кстати, твой муж идет сюда.

Беата вздохнула.

— Можно, я еще тут посижу?

— Можно, но тогда он тоже будет сидеть у моих ног и ждать, когда ты слезешь. Без тебя он отсюда не уйдет.

Джеральд приблизился и склонил голову.

— Приветствую, о Калунна. Я искал Беату.

— Мы пойдем, — сказала та, и вересковая богиня бережно спустила ее на землю, — спасибо, что успокоила.

— Доброй ночи, моя рыжая жрица. Доброй ночи, охотник.

— Доброй ночи, о Калунна.

Они покинули вересковые пустоши и вернулись домой.

— Ты голодна? Я сходил в трактир за едой.

— Молодец, — невесело хмыкнула Беата, — садись, я сама накрою на стол.

— Зачем?

— Затем, чтобы ты не смел думать, что жена тебя не любит. Готовить не буду, но накормить накормлю.

Губы Джеральда дрогнули в улыбке.

— Я думал, ты пошла просить разрешения превратить меня в жабу.

— Оно мне не нужно. Захочу — превращу. Но я придумала компромисс, на который готова пойти, чтобы унять твои тревоги. Исключительно потому что люблю тебя и не хочу, чтобы ты страдал.

— А как же «терпи и мучайся»?

— Я передумала. Ты мне больше нравишься бодрым и счастливым. Ты когда-нибудь бывал на шабашах ведьм?

— Нет, конечно.

— Значит, побываешь. Но если тебя оседлает кто-то кроме меня — пеняй на себя.

Глава 6

Ночь шабаша была теплой и ясной. Над костром булькал котелок, источавший сладкий фруктовый аромат. Беата разлила напиток по четырем кружкам и раздала подругам.

— Пахнет знакомо, — заметила Валери, пробуя его, — а, это же грог Калунны! Вкуснятина!

— Сейчас и так жарко, зачем нам горячий напиток? — спросила Адалинда. — Подожди-ка, он холодный! Как ты это сделала?

— Угадай, — усмехнулась Беата.

— Кружки зачарованы, — тут же ответила Голди, — причем не охлаждать, а поддерживать оптимальную температуру напитка для каждой из нас. У меня грог теплый. Интересные чары. Сама создала?

— Нет, Калунна поделилась. Вместе с рецептом.

Голди вздохнула.

— Ни мужчин, ни голых плясок. Не шабаш, а детский утренник.

— Не ворчи. Сегодня мы будем колдовать, веселиться и болтать, — мягко осадила ее Беата, — это куда важнее секса.

— Конечно. У тебя-то он есть на регулярной основе, — Голди подмигнула ей, — впрочем, никого симпатичного в Хисшире я не нашла. Давайте скорее захватывать Морланд, а то я начну совращать местных унылых женатиков.

Все рассмеялись. Адалинда отпила из кружки и заметила:

— А вы знаете, что шабашем раньше называли любой сбор ведьм и их совместное колдовство? По этой логике наш шабаш идет, не прекращаясь, с момента нашего воскрешения. И продолжится, пока все мы находимся в Хисшире и служим Калунне.

Валери вздрогнула и оглянулась. Взмахнула ладонью, творя заклинание.

— Ты чего?

— Показалось, что там кто-то есть. Но чары никого не обнаружили, — Валери отвернулась, — местные не любят этот лес. Говорят, тут люди пропадали.

Беата продолжала пить грог.

Она знала, что за пределами света от костра действительно кое-кто был. Но знала и что чары скрытности, наложенные Калунной, ни одной из ее жриц не заметить.

Сегодняшний шабаш действительно напоминал детский утренник, чтобы успокоить одного ревнивого, паникующего упрямца. Если повезет, то понаблюдав обычные девичьи посиделки, он уймется и перестанет волноваться из-за последующих.

Беата вздохнула и мысленно извинилась перед подругами. Впрочем, то, о чем они не знали, не могло испортить им настроение.