– Ванильный манго, – Ангел растерянно замирает на секунду, пораженная моей наглостью и непробиваемостью, а потом встряхивает головой и топает ножкой, – ты меня слышал?

– Ванильный манго, конечно слышал, – с самым серьезным видом киваю и кошусь на телефон, который разрывается мелодией. Нажимаю на отбой, чтобы перезвонить позже.

– Господи, какой же ты, – она явно не может подобрать слово, сжимает свои кулачки и смотрит на меня не добро.

– Сексуальный? Притягательный? Харизматичный? – подбрасываю самые очевидные варианты.

– Надоедливый, приставучий, самовлюбленный, – выкатывает Ангел свои варианты.

Не сошлось, ну ладно…

– Завязывай, Демид. Отныне у нас исключительно рабочие отношения. Ясно? – заявляет она в ультимативной манере.

– Куда яснее, – не могу удержаться от улыбки. Попалась ты в мои сети, малышка, – только работа.

Ангел проходит в центр гостиной, где у нее стул и мольберт и садится, бросая на меня свой леденящий взгляд. Ну это она так думает. А мне усмехнуться хочется, милая и притягательная даже вот такая злющая.

Я бы мог очень быстро помочь ей растаять. Подойти близко, пробежаться по ряду пуговок на рубашке и расстегнуть, стащить вниз чашечки кружевного лифчика. Она же специально именно такие тонкие без пушапа носит, через которые ее соски проступают. Сижу тут днями как мазохист и смотрю на них, облизываясь как домашний послушный песик. И сейчас также, один взгляд и завелся.

– Так, – Ангел со вздохом берет кисть с подставки и вертит в руках, наверняка чтобы только не смотреть на меня, поглаживает пальчиками упругий ворс и гладкое дерево ручки. Да что такое, в голове один развратный подтекст, – нам нужно решить насчет портрета, – на милом личике появляется печать страдания и лоб пересекает глубокая продольная морщина, – пишется он обычно долго, поскольку подразумевает долгое статичное позирование. Не все привыкли к такому. Обычно модель может выдержать час или два, зависит еще от позы. Плюс ты работаешь постоянно. Так что писать его лучше всего параллельно с остальными картинами, уделяя по часу или два времени в день.

– Как скажешь, – опять сбрасываю входящий звонок, – ты тут профессионал, так что я готов довериться полностью.

– Хорошо, какого плана будет портрет? – малышка переводит на меня заинтересованный взгляд и застывает в ожидании.

Так, главное не заржать.

– Понимаешь, – расслабленно откидываюсь на спинку дивана и подпираю кулаком щеку, – была у меня одна мечта.

– Мечта значит, – она облизывает свои манящие губки, – какая?

– Об этом сложно говорить, – вздыхаю и заглядываю уходящие вдаль на лавандовые поля, что уже висят у меня на стене в гостиной.

– Демид, не томи, – тонкие пальцы сжимают бедную кисть.

– Короче, я хочу НЮ.

В помещении раздался тихий треск и щелчок сломанного дерева и повисла гробовая тишина. Глазки моего ангела округлились и щечки начали наливаться огненным румянцем. Не ожидала.

– Долго думал, кому можно довериться, – опускаю взгляд на ее вздымающуюся грудь, – и на самом деле сомневался. Но потом посмотрел твои работы, где обнаженная натура присутствует очень часто, перформанс еще этот, где тебя не смущало даже то, что мужчина в течение нескольких часов себе надрачивал.

– Это искусство, – как-то совсем тихо шепчет Ангелина, все еще буравя меня стеклянным взглядом.

– Вот именно, – подхватываю я ее мысль, – и я хочу стать его частью.

– Не верю, – сломанная кисточка летит на ковер, а ноздри Ангелины начинают раздуваться от праведного гнева. Правильно, конечно, не веришь… Но у меня вариантов не так и много осталось, а ты все никак не идешь на контакт. Придется подстегнуть события, – ты это специально, чтобы меня соблазнить.

– Хм, а это тебя соблазнит?

– Нет, – качает она головой, – что бы ты себе ни думал, – Ангелина резко поднимается на ноги и отправляется к пустым полотнам, что стоят у стены. Стоит там некоторое время, смотрит на них. Я так понимаю, с мыслями собирается. Ладно, ждем.

Отвечаю на звонок, перезваниваю двум ранее набиравшим абонентам, просматриваю бумаги и удерживаю себя на расстоянии.

– И какое НЮ ты хочешь? – раздается уже более хладнокровно. Похоже, у Ангелины получилось собраться.

– На твой вкус, я тебе доверяю, – быстро просматриваю в ноуте нужные мне цифры, делаю фото на телефон и отправляю Юре. Работу никто не отменял и открытие нового филиала в Питере должно пройти идеально и с размахом.

– На мой вкус? – она выгибает свою графичную бровку.

– Угу.

– А если тебе не понравится?

– Это искусство, – отвлекаюсь от работы и смотрю на нее в упор, – мы уже выяснили, что оно может быть спорным. И потом, мне интересен взгляд со стороны. Хочу увидеть, какой я в твоих глазах.

– А я смогу взять эту работу на выставку в Москве? – Ангелина складывает руки на груди и подступает ко мне.

– Тогда без лица, – предлагаю разумный компромисс, – или сделай так, чтобы меня нельзя было узнать. Сама понимаешь, я себе подобных вольностей на обозрение любопытной общественности позволить не могу.

– Хорошо, – еще немного задержавшись на мне оценивающим и, не побоюсь этого, кровожадным, взглядом, Ангел направилась обратно к полотнам и вытащила одно из них. Метр на два. Полотно заняло свое место на стене, началась какая-то активность с красками, кистями и прочими ее штуками.

Слежу с легким любопытством и настраиваюсь. Все же придется раздеваться перед ней. И даже не для секса. Волнительно, черт возьми. И как она отнесется к вполне очевидной реакции на нее, что пока стыдливо скрыта у меня в штанах. Но вот стоит их снять и уровень привлекательности Ангела для меня станет очевиден.

– Нам нужен будет час или полтора времени. Без телефона и прочих отвлекающих факторов. Мне нужно сосредоточиться и так будет намного быстрее.

– Как скажешь, – демонстративно выключаю телефон и тихонько ерзаю на месте. Слегка напоминает ситуации у доктора. А сейчас она еще скажет – разденьтесь. Черт возьми, из Ангела получилась бы идеальная медсестричка.

– Сегодня будет набросок, идем, – она поманила меня рукой и начала ставить в разных позах и рассматривать. Почти как куклу. Пальцы то по скуле проедутся и повернут голову, то руки мои осмотрит и проведет ладонями по коже. Смотрит, трогает, словно материал лепит и мнет. И мне нравится быть объектом интереса для нее.

Через минут двадцать Ангел удовлетворена полностью и делает снимок на телефон.

– Это для работы, буду показывать каждый раз, чтобы ты смог встать как надо.

– Хорошо, – слегка пожимаю плечами. На самом деле ничего особенного, просто стою, немного разведя руки и рассматривая ее из-подо лба. Чем-то позу Христа на кресте напоминает. Но я так понимаю, для нее еще важен свет и тени, поэтому так долго ставила меня и крутила.