Шрифт:
Закладка:
Бросаю взгляд на имя звонящего. Паша.
Боязливо смотрю на маму, которая никак не реагирует. Хотя тоже видит, кто мне звонит.
— Паша звонит, — бросаю как бы между делом.
Мама пожимает плечами, а я несусь на второй этаж. Прижимаю телефон к уху.
— Привет, Арин. Думал, уже не дозвонюсь. Как у тебе дела?
Пашка, судя по голосу, в отличном настроении. Наш крайний двухминутный разговор был переполнен безнадегой. Потом я сводила все к сообщениям, а теперь вот он снова решил поговорить…
— Привет, — жадно глотаю воздух. — У меня все хорошо. Как ты?
— Запутался во времени. С раннего утра и до позднего вечера постоянно какие-то конференции, встречи.
— Тебе же всегда нравился такой насыщенный ритм жизни, — зажмуриваюсь и скребу ногтем дверной косяк, в котором замерла. В комнату свою так и не зашла.
— Нравился. Я на самом деле соскучился. Приеду, забронирую столик, где ты хочешь?
Он и правда настроен больше чем просто позитивно.
— Паш, — вздыхаю, — нам поговорить нужно. Когда ты вернешься? Это серьезно.
— Арин, — он тоже вздыхает. Чувствует, наверное, к чему я клоню. — Я много думал по поводу случившегося. Ты же знаешь, я не особо эмоциональный. Мне очень неприятно, что так получилось, но я могу тебя понять. Правда. Несостоявшаяся любовь, самая романтичная. Тебе семнадцать лет было. Ты потом год практически страдала.
— Паш…
— Выслушай меня.
Он просит так искренне, что я затыкаюсь. Перечить просто невыносимо. Больно даже где-то внутри. Воронин хороший парень. Добрый. Понимающий.
Он эти полгода пылинки с меня сдувал. Подстраивался под моих тараканов, а я его предала. Как Тим когда-то меня предал…
Только вот моя вина намного глубже. Я все это, тогда в клубе, сознательно сделала. С холодной головой, как самый настоящий врач.
— Я просто хочу сказать, что все могут ошибаться, Ариш.
Уже по привычке морщусь от этого его «Ариш». Сто раз просила меня так не называть. Поначалу триггерило, потому что Тим так говорил, а потом уже в привычку вошло недовольничать. Возмущаться вечно…
— Ты ошибался?
Нарочно цепляюсь за эти слова. За время наших отношений вряд ли он был удовлетворен сексуально.
— И не раз.
— Тоже мне изменял?
Снова хватаюсь за его слова, как за соломинку. Давай, уравняй наши счеты. Посчитай нужным ударить в ответ и сделать мне больно. Но Пашка только смеется. Совсем тихо. Я даже его лицо могу представить и то, как он медленно головой качает. В отрицании.
— Секс у меня никогда на первом месте не стоял, да даже на пятом.
Горько усмехаюсь. Так и есть. Наши отношения начинались с разговоров и дружбы. Страсти там не было, да и со временем не прибавилось. Мы много говорили, оба в меде учимся, темы всегда находились. Да и вообще, Воронин умный. Его интересно слушать.
Мы целовались, обнимались. А потом он из раза в раз давал мне время. Говорил, что все наладится и торопиться некуда. Я себя, конечно, накручивала, потому что время шло, а моя проблема будто только масштабировалась.
— Прости, — бормочу в трубку.
— Все нормально. Я дней через пять уже буду в городе.
— Хорошо. Я пойду, Паш, мы с мамой на массаж собираемся.
Вру, конечно, никуда мы не собираемся. Но и выносить этот разговор я больше не в состоянии, он из меня остатки сил вытянул.
— Я позвоню еще. Целую.
— Целую, — бросаю шепотом и сбрасываю звонок.
На душе становится еще более гадко.
— Правду ему расскажи. Ни себя, ни его не мучай.
Вздрагиваю от маминого голоса. Она у меня за спиной стоит. Интересно, с какого момента и как много она слышала?
— Я хочу, — смотрю себе под ноги. — Только не по телефону.
— Да, при встрече будет правильнее.
— Мам, — ловлю ее взгляд, — что мне делать?
— А чего ты сама хочешь?
— Не знаю. Мне страшно, — снова перехожу на шепот.
Мама понимающе улыбается, а потом заключает меня в объятия.
— Это нормально. Бояться — это нормально.
Всхлипываю. Мама проводит ладонью по моей спине, и я сильнее вцепляюсь ей в плечи. Как в детстве. Все проблемы в этот момент отступают.
Откидываю волосы за спину и открываю ресторанную дверь. За два дня до большой тусовки на даче Андрея в честь их с Анькой свадьбы мы решили собраться исключительно девочками.
Я, Аня, Катя…
С Токман после того эмоционального телефонного разговора мы не виделись и даже не перезванивались. Не скажу, что я все еще обижаюсь на нее, но осадочек, конечно, остался. Катька всегда сначала делает, потом думает. В ситуации с Тимом и ее враньем про мое замужество было именно так.
Осматриваю уютный зал в поисках девочек и, взмахнув рукой, иду к столику. Как всегда, они уселись у окна. Небольшие ширмы и затемненные стекла прячут от чужих взглядов, подчеркивая атмосферу уединения.
Вскользь пробегаюсь кончиками пальцев по ярко-зеленым листочкам высаженного в большую кадку растения и опускаюсь на стул с мягкой бледно-желтой подушкой.
Стилизация рустик мне всегда импонировала. Уютно, тепло, по-домашнему. Словно ты находишься где-то за городом, вдали от суеты и спешки. В связи с последними событиями это именно то, что мне сейчас нужно.
— Всем привет, — улыбаюсь и касаюсь Аниной протянутой ладони.
Катя кивает и, кажется, немного нервничает.
— Мы тут уже заказали, — поясняет Аня. — Ты же пьешь брют?
— Сегодня я пью все.
Токман ухмыляется и тянется к стакану воды. Анька наблюдает за нами не без интереса.
— Так, курочки мои, хватить дуться друг на дружку. Миритесь! Вот прямо сейчас.
— Мы не ссорились, — вставляю свои пять копеек, и Катька закатывает глаза.
— Ага, и именно поэтому ты меня игнорируешь, — парирует Токман.
— Я не… — Хочу возразить, но в последний момент решаю, что лучше сказать правду: — Меня бесит, что ты не думаешь головой.
— Я помогаю!
— Особенно когда убеждаешь Азарина, что я замуж выхожу.
— Тяжелые времена требуют отчаянных мер.
— Избавь меня от своей философии. Я тебя о помощи не просила, вот вообще! — взрываюсь и повышаю голос. Теперь даже ширма от чужих взглядов не спасает. Я отлично привлекла к нам внимание своими воплями.
Катька цокает языком и снова закатывает глаза. Я же сильнее раздражаюсь от этих ее реакций. Вот что за кобра, а?
