Утром, выйдя из душа, услышала стон с дивана.

– Что, Лавров, головка бо-бо?

– Принеси аспирина… – издав еще один стон, попросил Денис.

– Нет, Лавров, как ты мне сказал: «Пить надо меньше». Так вот, Денис, пить надо меньше.

– Нестерова, тебе аспирина жалко?

– Что же еще там было?… Ах да… нехр*н было бухать.

– С*чка, – проговорил Лавров в попытке встать с дивана, но со стоном снова свалился на подушку. – Бл*ть… – снова раздалось из гостиной, вызвав мою улыбку. Нет, ну а что? Могу же я хоть раз позлорадствовать.

– Лавров, поднимай зад, иди в душ и выметайся. Мне уходить надо.

– Который час?

– Десять уже.

Пока Денис принимал душ, я разбила четыре яйца в сковороду и нарезала бутербродов с сыром и колбасой.

– В тебе умер повар, – проговорил Лавров, заглядывая через мое плечо в сковороду.

– Ага, причем от голода. Не нравится, шуруй завтракать домой, – Денис открыл холодильник и выпил залпом бутылку холодной воды. – Ты хоть помнишь, как у меня оказался?

– Смутно.

– Ясно. Что за повод был так надраться?

– Неважно, – пробурчал мне в ответ, усаживаясь на стул.

– Я смотрю, ты сама общительность с утра, – поставив на стол яичницу и бутерброды, я пошла собираться в торговый центр. Надо купить подарок для Ники. У нее завтра день рождения. А что ей дарить, я даже не представляю.

Натягивая джинсы, слышу, как Лавров разговаривает с кем-то по телефону. Собравшись, прохожу на кухню. Попутно на телефоне набираю номер Ники. Абонент недоступен. Странно.

– Что, до своего хахаля дозвониться не можешь? – отпивая кофе, спросил этот гад.

– Ника недоступна.

– Не переживай, твоя Ника только домой едет с Волковым.

– В смысле, с Волковым?

– В прямом. Она с ним уехала из клуба. Игорь звонил только что, спрашивал, где сейчас Фролов. Дабы не засветиться перед рогоносцем Дмитрием.

– Лавров, я понимаю, что вы с Никой не ладите, но это уже слишком! – Ника никогда бы так не поступила.

– Не веришь? Ну так спроси у подруги, как дозвонишься, где она провела выходные. А, главное, с кем. Ну, или под кем. Все вы – бл*ди. Главное создать правильную атмосферу и, вуаля, даже самая правильная становится жаркой шл*шкой, – в этот момент я пожалела, что вчера не закрыла перед его носом дверь. Надо было спустить его с лестницы или вызвать полицию, пусть бы просидел всю ночь в участке.

– Выметайся, – говорю ему, едва сдерживаясь, чтоб не швырнуть в него одеждой. Ну или чем-нибудь потяжелей.

– Правда глазки колет?

– Выметайся, Лавров, и забудь сюда дорогу.

– Я буду ждать твоих извинений, Ксюша, потому что я прав, – проговорил Денис, натягивая брюки. – И еще подумаю, принять ли их.

Полностью одевшись, Лавров подошел ко мне. Резко схватив рукой за скулы, впился жестким поцелуем в мои губы и так же резко отпустил.

– Это за место на диване и завтрак, – за ним захлопнулась дверь, а во мне поднялась буря негодования на этого козла. Схватив вазу с тумбочки, швырнула ее в дверь.

***

Открываю глаза от того, что солнце светит прямо в глаза через окно, твою ж … Голова болит так, словно меня по ней битой били. Каждое движение отдается в висках.

Окинув взглядом комнату, понимаю, что я у Нестеровой. И вот скажите мне, нахрена я сюда приперся вчера? Пытаюсь подняться, но в голове будто отбойным молотком кто-то стучит. Падаю обратно на подушку.

– Что, Лавров, головка бо-бо? – все началось. Мне вот сейчас вообще не до подколов, хреново то как…

– Принеси аспирина…

– Нет, Лавров, как ты мне сказал: «Пить надо меньше». Так вот, Денис, пить надо меньше,– вот же, с*чка. Мстит, значит.

– Нестерова, тебе аспирина жалко?

– Что же еще там было?… Ах да… нехр*н было бухать, – да твою ж мать, гадина рыжая.

– С*чка, – делаю попытку номер два встать с этого гребаного дивана. – Бл*ть…– нет, чтобы я еще столько пил, да не в жизнь.

– Лавров, поднимай зад, иди в душ и выметайся. Мне уходить надо, – ух, какие мы занятые. Наверное, к мужику очередному спешит.

– Который час?

– Десять уже, – черт, мне сегодня явно не везет. Расспросов и истерик от Тани не избежать. А домой заехать надо: переодеться и документы забрать.

Принимаю душ и плетусь на кухню. Ксюша что-то готовит у плиты. Заглядываю через плечо, четыре одиноких яйца на сковороде: ни мяса, ни овощей…

– В тебе умер повар, – констатирую факт.

– Ага, причем от голода. Не нравится, шуруй завтракать домой, – тут же с ходу заявляет Ксю. Найдя в ее холодильнике маленькую бутылку воды, полностью ее опустошаю. Сразу становится легче. – Ты хоть помнишь, как у меня оказался? – а вот это хороший вопрос. Только отвечать на него не хочется.

– Смутно, – сажусь за стол, набираю Вадима. Недоступен. Значит, еще за городом. От него тут же приходит сообщение, что связь плохая, приедут к вечеру. Зашибись…

– Ясно. Что за повод был так надраться? – не успокаивается Ксюша.

– Неважно.

– Я смотрю, ты сама общительность с утра, – поставив на стол яичницу и бутерброды, выходит из кухни. Позавтракав, принимаюсь за кофе, и тут раздается звонок. Волков. А этому чего надо с утра в воскресенье?

– Привет!

– И тебе не хворать. Чего надо?

– Ты что рычишь с утра, Лавров?

– Говори, что хотел, башка трещит.

– Бухал вчера, что ли? – как громко, он говорит…

– Угу… Бл*ть… Что надо, Волков?

– Фролов вернулся с рыбалки? – вот оно как. Интересненько…

– Нет, с*ка, сам их жду. На заводе х*й знает что твориться, а Вадима нет. А тебе-то что?

– Сашку жду, – ага, так я и поверил. Ждал бы Ливанова, про него бы и спрашивал.

– Ну – ну, как же. Ане позвони, она тебя второй день ищет, – Аня звонила мне всю субботу, искала Волкова. Телефоны были отключены и у Игоря, и у Ники. Тут не надо быть Шерлоком, чтобы понять в чем дело. Заняты были голубки.