– Вадим еще днем фото скинул, думаю, уже все в курсе. Еще и Лавров приезжал ко мне, тебя искал, – твою ж за ногу!

– Денис? К тебе? – вот это удивило конкретно. Чтобы Денис и поехал сам к Нике – они же друг друга на дух не переносят.

– Ага. Видно совсем прижало. Весь такой сдержанный, приветливый.

– Мы сейчас точно про Лаврова говорим? – уточняю у подруги. Определения «сдержанный» и «приветливый» не сочетаются у меня с Денисом.

– Ага, я тоже своим глазам не поверила. Ты сейчас где? В каких окопах прячешься?

– Дома. Даже за тачкой не поехала. Пусть Лавров остынет, а то за свою пятую точку переживаю.

– Приезжай ко мне. Не думаю, что он второй раз будет искать тебя у меня. И я бы с удовольствием послушала историю про «розовое нечто» на крыше Мазды Дениса.

– О-о-о-о, это долгая история.

– Ну, раз долгая, прихвати бутылку вина, а то моя скоро опустеет, – вот так поворот, неожиданно.

– По какому поводу праздник? – скромно интересуюсь.

– Тоже долгая история, – отвечает Ника с небольшой паузой. Что еще больше разжигает мой интерес. Даже, когда подруга ругалась с Димой, у нее не было привычки заливать проблему вином. Должно было случиться что-то очень серьезное…

– Хм, а знаешь, я сейчас такси вызову и приеду. Надеюсь, Лавров под моей дверью не сидит. Но если я через час не появлюсь на твоем пороге, знай, что я пала смертью храбрых, – заранее предупреждаю подругу. Ну так, на всякий случай, мало ли что может произойти…

Спустя уже сорок минут я сижу у Ники на кухне.

– Так что у вас с Лавровым? – вполне ожидаемо спрашивает подруга.

– Ничего, – отвечаю, набив рот салатом.

––И из-за этого «ничего», ты ему резиновый член на машину прилепила? А он тебе тоже из-за «ничего» по городу рыскает? – продолжает давить Ника.

Блин, я понимаю, что скрывать связь с Лавровым долго не получится, но у меня нет желания эту связь, продолжать. И, зная отношение подруги к Денису, скажи ей, что я с ним переспала, она мне устроит такую головомойку! Что будет покруче, чем мамины нотации раз так … во много раз, короче.

– Ник, ничего особенного. Он меня взбесил, а я ему ответила. Ты же знаешь Лаврова. Он и святого до нервной трясучки доведет, – Ника пристально сверлит меня взглядом. Молча встает из-за стола и убирает тарелки в раковину. Черт, мне не хочется ее обижать, но и рассказать все ей не могу. По крайней мере, не сейчас.

– Ладно, шифровщица, не хочешь говорить – не говори.

– Ник, ты обиделась? – спрашиваю с видом нашкодившего котенка.

– Нет, Ксюш, не обиделась. Просто невооруженным глазом видно, что между вами что-то происходит, и ты от ответов увиливаешь. Но я выпытывать не буду.

– Спасибо…. А знаешь, я ведь с одним мужчиной хорошим познакомилась. Он врач, знакомый Артура. Гришей зовут, на свидание зовет, – пытаюсь перевести тему подальше от Лаврова.

– Пойдешь?

– Пойду. А у тебя что стряслось? Ты так и не рассказала.… Опять с Димкой поссорились?

– Ага, на рыбалку уперся на все выходные, – как-то равнодушно и безэмоционально выдает Ника. Не похоже, что именно из-за этого на столе стоит опустевшая бутылка красного.

– Понятно, – приоткрываю окно и закуриваю. Ника подходит ко мне и тоже берет сигарету из пачки. От чего мои брови взметнулись вверх. – Фролова, ты же бросила курить? Лет так шесть назад.

– Как видишь, не до конца, – не в Димкиной рыбалке дело. Ой, не в ней… Почему-то тут же вспоминается черный Гелендваген, что был на кольце, и загадочный мужчина рядом с подругой.

– Вижу. Еще вижу, что тоже о чем-то партизански молчишь. Не о том ли красивом мужчине на черном Гелике? – осторожно предполагаю.

– Не о чем говорить…– бросает Ника. Значит, попала в сотку.

– Ник, ты спишь с тем красавчиком?

– Нет, не сплю, – выпускает дым в окно и отворачивается.

– Тогда что? – не понимаю совсем, что происходит. Не могу понять, почему Ника в таком раздрае. Чтобы с Димой у них не происходило, я никогда не замечала, чтобы она глушила внутренний дискомфорт алкоголем и сигаретами. Она всегда казалась мне нерушимой скалой, айсбергом спокойствия. Даже когда она неслась по кольцу, сбрасывая стресс. Она не отдавалась полностью эмоциям. Всегда точный расчет траектории. Вот, что ее отличало от меня. Она всегда и во всем видела конечную цель. Но то, что я наблюдала сейчас в ее глазах, меня беспокоило. Это была растерянность, ей несвойственная в принципе.

– Влюбилась я, Ксюх, – произнесла Ника. Как обухом по голове ударила. Отчего я тут же присела на стул.

– Ох-ё, – только и смогла из себя выдавить. Спрашивать смысла нет – в кого. Уж точно, не в мужа. – А Дима? Ты… ведь… замужем…? – произношу первое, что приходит в голову.

– Замужем…. Что, штамп в паспорте – инъекция от чувств? Или что, мне теперь похоронить себя? Я человек, Ксюша. Такой же, как и все. И так же могу влюбиться или разлюбить! Могу чувствовать, как и все. Штамп в паспорте – не клеймо прокаженной. Выйдя замуж, я не перестала быть человеком. Сердце вроде бьется, кровь качает… – Ника взрывается, как порох. Дальше что-то выспрашивать желания нет. Теперь я могу понять ее состояние. Хотя до конца представить, что она сейчас чувствует, мне тяжело. Я никогда не была замужем.

– Ты чего завелась-то так?

– Ничего! – бросает в ответ и опустошает бокал вина. – А знаешь, что? А пошли в клуб? Танцевать хочу до ужаса, – запить проблему и забыться… Да, я только за, потому что даже думать не хочу, что меня ждет, если я сегодня попадусь на глаза Денису.

Спустя час мы с Никой уже в клубе. Вытаскиваю ее на все конкурсы. Мы пьем, танцуем и снова пьем. Ника смеется, а это главное. И вообще, давно мы с ней так не отдыхали. Кружусь в танце вокруг бармена, которого напоила и вытащила на танцпол, и гоню от себя навязчивые мысли с Лавровым в главной роли. Не думать, расслабиться, забыться.… Повторяю про себя как мантру.

***

Выбегаю из подъезда Ксюши. Вот зараза, затаилась где-то. Еду в гаражные боксы. Там тоже закрыто. Ее нет, даже следов от машины нет. Сажусь злой в машину, строчу ей уже второе сообщение. Тишина в ответ. Сучка пакостливая! Сижу минут пятнадцать, просто ломая голову, где она может быть. Бл*ть, вот я дебил, Фролова. Димка на рыбалке, и Ксюха могла поехать к Нике, зная, что я туда не сунусь. Потому как с Никой у нас взаимная, давно объявленная война. Просчиталась, дорогая, ради такого дела и кратковременное перемирие объявить можно.

Дверь Ника открывает с бокалом в руках. Пьют что ли? Сегодняшнюю пакость отмечают?

Прохожу внутрь, оглядываюсь. На столе одинокая бутылка вина. Ксюхи тут нет: ни вещей, ни обуви. Ника одна… Хм…

Ника, как обычно, язвит и подкалывает по поводу тачки. Вадим, сука! Уже всем фотку отправил. Гаденыш. Ему только повод дай поржать. Закуриваю и удивляюсь, что Фролова тоже подкуривает сигарету. А дальше она произносит слова, от которых внутри все дергается. Как-то не хорошо дергается…