Роберт Пиль учился в закрытой школе в Хэрроу вместе с Байроном. В аристократических школах царила жесткая дисциплина и иерархия. Пиль держался замкнуто и несколько высокомерно. Это вызывало усмешки со стороны старших учеников. «Как быть с парнем, который увлекается речами Питта и живёт в собственном мире», — говорил директор доктор Друри. Известна также история о том, как старшеклассники решили вздуть Пиля палками, а лорд Байрон заступился за него и попросил «выдать ему половину от причитающегося Бобу (то есть Роберту)»[61]. Более успешно проходило обучение в одном из самых престижных колледжей Оксфорда — Крайст-Чёрч, хотя тамошние студенты отнесли Пиля в число зануд, так как он мало участвовал в их более чем легкомысленных проделках и приключениях.

Однако в парламенте серьёзность, эрудиция и знания Пиля пригодились и очень скоро его заметили. Спустя всего год после прохождения в палату общин он стал заместителем министра по делам обороны и колоний (undersecretary for war and colonies). Во время войны с Наполеоном эта должность была чрезвычайно ответственной. Спустя два года ему был поручен не менее ответственный, но куда более трудный пост главного секретаря по ирландским делам. Практически все исследователи отмечают его компетентность, честность и неучастие в коррупционных делах, что тогда было редкостью. Его репутация неподкупного политика и твёрдого сторонника протестантизма (а в те годы упорно муссировалась идея об эмансипации католиков, о чём уже говорилось выше) позволила ему быстро продвигаться по служенной лестнице. Пиль был избран членом парламента от Оксфордского университета (большая честь!), а в 1819 году стал председателем комиссии по золотому стандарту. Решения и предложения этой комиссии надолго обеспечили устойчивость и стабильность британского фунта стерлингов.

С 1822 по 1830 год (с небольшим перерывом) Пиль занимал пост министра внутренних дел. Одной из главных своих задач он видел коренную реформу уголовного и тюремного законодательства. Оно практически не менялось со средних веков и во многом носило феодальный характер. Полиции как таковой не было, некоторую часть её функций выполняли констебли, по сути своей добровольные дружинники. Важную роль в раскрытии преступлений играли мировые судьи, которыми обычно были крупные лендлорды в данной округе. Зачастую они не имели юридического образования и в лучшем случае полагались на советы своих клерков. Среди наказаний за любое преступление (от браконьерства до убийства) преобладала смертная казнь, реже — высылка в колонии. Пиль пересмотрел четыре пятых уголовного законодательства и заметно смягчил наказания. Смертная казнь была отменена более чем за сто преступлений. Вершиной его деятельности на этом посту можно считать принятие закона о столичной полиции (Metropolitan Police Act), который создавал регулярные полицейские силы первоначально в зоне Большого Лондона, а затем его опыт был распространен на всё королевство. Противники Пиля, особенно из числа радикалов, подняли настоящий шум о том, что министр внутренних дел и премьер-министр герцог Веллингтон хотят установить в стране диктатуру и деспотическое правление по образцу европейских монархий. «Это конец британских свобод», — утверждали либералы. Однако, как оказалось, мера эта привела к снижению преступности и улучшению криминальной ситуации в стране. С тех пор полисменов (которые, кстати, считаются образцом честности и корректности) называют «бобби» — уменьшительное от имени Пиля — Роберт.

В конце 1820-х годов обострились и многие другие застарелые болезни Британии. Прежде всего, это касалось избирательной системы. В 1827 году к власти пришёл энергичный и решительный Джордж Каннинг, который был умеренным консерватором и считал необходимым уничтожение наиболее одиозных проявлений архаической системы правления. Пиль, который тогда стал одним из самых влиятельных деятелей партии тори, резко воспротивился этим намерениям. Вместе с герцогом Веллингтоном и рядом других «твердолобых тори» он отказался войти в новое правительство, которое было усилено некоторыми влиятельными вигскими фигурами. Вскоре, однако, Каннинг умер и его сменил довольно бесцветный лорд Годерич. В начале 1828 года его кабинет пал, и новое правительство сформировал Веллингтон. Как уже говорилось выше, в него вошли и крайние, и умеренные тори. Лидером фракции и министром внутренних дел стал Роберт Пиль. На этом посту он смог убедиться в необходимости перемен и смог убедить и премьер-министра в том же. Они полагали, что предоставление избирательных прав католикам в Ирландии снимет угрозу гражданской войны, которая нависла над этой частью Соединённого Королевства. В 1829 году давно откладывавшийся акт об эмансипации католиков прошёл через парламент и стал законом.

В 1830 году на повестку дня встал вопрос о реформе избирательного права. Партия тори отказывалась даже обсуждать эту проблему. «Сначала реформы, затем радикальные реформы, потом революция», — говорил один из аристократов той поры. Пиль последовал в этом вопросе за своей партией… Крокер с грустью отметил в дневнике от 22 ноября 1830 года: «Этим вечером Пиль, Гулберн, Херрис, Хардинг и я, короче, вся наша партия пересела на скамьи оппозиции; в то же время О’Коннелл, Юм и компания не перешли вместе с вигами, очень трудно делить места с ними… особенно некоторым ультра… На противоположной стороне довольно пусто»[62]. Когда же сила обстоятельств и общественное мнение смели правительство Веллингтона, Пиль, который унаследовал титул баронета от своего отца, смотрел с крайним пессимизмом на будущее страны.

Возбуждение и агитация в связи с Биллем о реформе наводили его на самые мрачные мысли. Приехав в свое унаследованное поместье в Стаффордшире, он стал готовиться к худшему. Сэр Роберт писал в начале 1830-х годов своему другу: «Надеюсь, что люди, не обладающие ни собственностью, ни здравым смыслом, поймут, какой опасности для них самих чреваты насильственные действия. Я, по крайней мере, готовлюсь к худшему. Я закупаю карабины и пистолеты, чтобы, если будет нужно, защищать себя, свою семью и свой дом»[63]. Действительность не подтвердила эти мрачные предположения, но обострённое чувство социальной опасности не покидало Пиля. Может быть, благодаря этому чувству он и пошёл на многие мероприятия, которые позволили предотвратить то, чего так опасался сэр Роберт.

После прохождения Билля о реформе партия тори была скомпрометирована яростным сопротивлением ему. Она получила всего 182 депутатских места в парламенте 1832 года (из 658) и перспективы её существования были отнюдь не радужными. Была реальная опасность, что двухпартийная система Англии будет функционировать в рамках либеральной и радикальной партий. В этой сложной обстановке сэр Роберт Пиль при поддержке Веллингтона взял курс на перестройку партии тори. Прежде всего, ему не нравилось название. Как пишет известный исследователь истории