Тем не менее, в это время всё активнее стали говорить о необходимости замужества Виктории и продолжения рода. Обсуждались разные кандидатуры. Ее дядя бельгийский король Леопольд продвигал и даже навязывал своего племянника Альберта, принца Саксен-Кобургского, двоюродного брата Виктории по матери. Виктория видела его раньше, он не произвёл на неё никого впечатления. Мельбурну он тоже не нравился: «Все эти Кобурги совершенно непопулярны в Европе»[52]. Тем не менее, принц Альберт приехал в Англию, королева влюбилась в него и согласно этикету сделала ему предложение. Мельбурну не нравился этот брак, но он одобрил выбор королевы, считая, что твёрдые протестантские убеждения принца понравятся англичанам. «Я считаю, что вы сделали правильный выбор и будете чувствовать себя вполне комфортно и уверенно с этим человеком», — сказал он королеве[53].

До официального бракосочетания надо было уладить формальности, связанные со статусом принца. Бурные дебаты разгорелись относительно суммы, отпускаемой на его содержание из бюджета. Радикалы требовали урезать её вдвое и тут тори их поддержали. Виктория в ярости писала Мельбурну, что она не пригласит «этого зловредного старого дурака» Веллингтона и гадкого Пиля на свою свадьбу. Премьер-министр был вынужден забыть про Европу, обострившуюся внутриполитическую ситуацию и волнения и устраивать свадьбу королевы, примирять непримиримое и по возможности утихомирить королеву. В разговоре с Гревиллем воскликнул даже: «Боже мой, да я только тем и занимаюсь, что пытаюсь уладить этот конфликт!» Далее оппозиция стала возражать против присвоения Альберту титула принца-консорта и английского герцога с членством в палате лордов, Веллингтон ворчал по поводу места принца в официальных церемониях: «Да поставьте его куда-нибудь! Хоть непосредственно перед архиепископом Кентерберийским!» Эта атака тори снова вызвала приступ ярости королевы, которая записала в дневнике: «Вы, тори, должны быть наказаны! Месть! Месть! Месть!»[54] Досталось и Мельбурну. Он вынужден был обещать, что всё будет улажено, просто принц иностранец, а они всегда создавали трудности англичанам. Несколько позже, расхваливая Альберта перед Мельбурном, Виктория сказала, что он даже не смотрит на других женщин. «Такие вещи обычно происходят после брака», — с циничной улыбкой заметил Мельбурн[55]. Премьер-министр сказал, что принц, конечно, чересчур щепетилен в вопросах морали. Когда все препятствия, казалось, были позади, остался только вопрос о придворном штате принца. Его любезно составил лорд Мельбурн, чем вызвал бурную реакцию со стороны принца, который писал своей невесте, что сам способен подобрать своих людей и своих слуг. Королева посоветовала больше доверять «её дорогому лорду М., как она сама всегда ему доверяла». Наконец, 10 февраля 1840 года состоялась свадьба королевы. По настоянию Мельбурна, который забыл политику ради этого брака, свадебная церемония была многолюдной и пышной. Кроме Веллингтона на ней были только четыре представителя тори, причём один из них является родственником Мельбурна. Королева умела быть мстительной в мелочах. Мельбурн и не подумал употребить своё влияние, чтобы исправить положение и пригласить хотя бы самых знатных и видных представителей оппозиции. Во время венчания и свадебного обеда он вёл себя безупречно, правда, не удержался от саркастического замечания, что главный предмет восхищения на этой свадьбе — его новый мундир.

Когда вся свадебная кутерьма улеглась, Мельбурн получил возможность вернуться к политике, но этой возможностью он не слишком злоупотреблял. Он играл в шахматы и в слова с королевой и продолжал играть при дворе роль доброго дядюшки. Мельбурн откровенно спал на заседаниях кабинета. Премьер-министра мало волновали обострившиеся социальные проблемы, он не разделял интереса принца Альберта к ним и всячески скрывал их от королевы, считая не королевским это делом вникать в необходимость детского труда или состояние трущоб в промышленных районах, да и сам он в это не вникал. Ухудшившееся финансовое положение и экономический застой обострил проблему бедности и недовольство в стране. Кое-кто говорил, что Англия беременна революцией. Политики предсказывали поражение вигов на выборах, но премьера это, видимо, не заботило. Однако это озаботило королеву. Она не хотела ещё раз видеть Пиля своим министром и открыто вмешалась в предвыборную кампанию. Едва оправившись от тяжелейших родов, она отправилась в поездку по стране, посетив дома виднейших вигов, в том числе и Мельбурна. Тем не менее, на всеобщих выборах победили тори, и вигское правительство ушло в отставку.

Прощальная аудиенция королевы со своим любимым министром была тягостной. Она с трудом сдерживала слёзы. Мельбурн обещал ей часто писать, посоветовал доверять мужу, «который имеет ясный ум» и не ссориться по пустякам с Пилем. Он, Мельбурн, всегда и в любом качестве будет рад помочь королеве советом. Через Гревилля и секретаря принца Альберта Энсона он дал советы и Пилю. Он просил, во-первых, не быть многословным с королевой, во-вторых, максимально чётко излагать предложения и аргументировать их, «королева не страдает манией величия и понимает, что многое находится вне пределов её понимания». Кроме того, он просил не докучать ей вопросами религии[56].

После ухода в отставку Мельбурн несколько раз заходил во дворец и почти каждый день писал королеве, пока ему не указали его политические друзья, что такое поведение нарушает неписаную конституцию и ставит королеву в неловкое положение. Письма постепенно стали более редкими. Тем не менее, королева спрашивала мнение «лорда М.» по многим вопросам, в том числе семейным[57]. Когда у королевы появились дети, возник вопрос о системе воспитания. Уже тогда многие передовые умы высказывались за более мягкую систему, считая телесные наказания жестокими и ненужными. Принц Альберт хоть и был гуманистом и либералом, полагал, что детей надо время от времени наказывать, чтобы добиться от них послушания. По его приказу пороли даже его дочерей. Одна из близких королеве придворных дам, леди Литтлтон, высказала сомнения в эффективности подобных педагогических подходов. Она прямо высказала это королеве и та запросила мнение лорда Мельбурна. Он сказал, что порка — необходимый и даже неизбежный фактор воспитания. Его самого часто пороли в Итоне и он считает, что это только пошло на пользу. Хотя он добавил, «пороли меня явно недостаточно… для меня было бы гораздо эффективнее, если бы меня пороли больше». Более того, развивал он свою мысль, сам он дал своей жене, леди Каролине Лэм, «несколько практических уроков порки», хотя и выразил сомнение в том, что они благотворно подействовали на его супругу[58]. Видимо, мало было таких уроков.

23 октября 1842 года лорда Мельбурна свалил апоплексический удар (инсульт), от которого он не оправился. Его