— На! — Данила по-волчьи ощерился и саданул Валере ногой в подбородок.

Валера крякнул, вскинул голову и размяк, как выключенный. Марина верещала и билась, сильнее затягивая узлы на путах. Стопы её посинели.

— Придурок жирный! — брызгала слюной Марина. — Козёл! Откуда Катька тебя только выкопала?! Что ты наделал? Сейчас придёт Стас — шкуру с тебя спустит!

— Никто не придёт, не ори.

Данила скотчем спеленал Валеру, несколькими слоями запечатав ему рот.

— Ты что, убил его? — сиплый шёпот Марины выдавал боязнь утвердительного ответа.

— Кого? — Данила посмотрел на неё.

— Стаса…

— Не знаю, — пожал плечами Даниила. — Надеюсь, что…

— А Валеру? — Маринин голос звучал уже спокойнее.

— Да хрен его знает, чего пристала?! — огрызнулся Данила. — Посмотрим.

Ему казалось, что он сдаёт позиции, занимая место ответчика. Марина прикусила губу, будто вспомнила важную подробность.

— Где Аглая и Катя? Катю ты хоть пощадил?

— Аглая — под кроватью. Полиэтиленовая мумия.

Данила засмеялся, и по его спине пробежала холодная волна: «Неужели это я?! Вот она — жестокость… Но как же сладко она мучилась!»

— Скотина! — опять заголосила Марина. — Она же… — Марина подавилась слезами и закашлялась.

Данила выудил из кучи одежды парео. Тут же на туалетном столике лежал распечатанный пакет ватных дисков. Данила скомкал несколько и завернул их в тонкую синтетическую ткань.

— Открыла рот! — скомандовал он Марине.

Марина презрительно отвернула голову. Данила подошёл к кровати и навалился коленом на Маринины рёбра. Марина вскрикнула, повернула голову и с ненавистью зыркнула на Данилу. Тут же набитая ватой синтетика оказалась у неё во рту. Данила расправил ткань по телу Марины и посмотрел на низ её живота. Марина взревела разбуженной медведицей.

— Да ладно, — снисходительно протянул Данила, — не сейчас уж точно.

Он огляделся и вышел в коридор.

— Катя! — крикнул Данила, подойдя к лестнице на первый этаж, и прислушался.

Тишина. Он спустился и снова громко позвал Катю. Безответно. Только часы отщёлкивали секунды, подбираясь к трём часам.

Данила вернулся и выволок Валеру. Он только-только стал приходить в себя и, вяло сопротивляясь, мычал. У кладовки Данила шмякнул хрустящее скотчем тело об пол и зашёл внутрь. Повесил себе на шею верёвку, нашёл мятый полиэтиленовый пакет и положил в него два флакона жидкости для розжига и спички. Тащить тело оказалось удобнее за ноги — между щиколоток полоски скотча удобно ложились в руку.

Около турника Валера пришёл в себя и силился разорвать путы, бросая на Данилу злобные взгляды. Верёвки хватило как раз на две высоты перекладины и ещё остался хвост для узлов. Данила накинул петлю Валере на шею и освободил ему руки.

— Ну что, Валет, поехали? — Данила потянул за свободный конец верёвки.

Валера, поднимаясь, испуганно задёргался, но быстро сообразил ухватиться за перекладину.

— Подтягивайся, начинай, — Данила хлопнул по скотчевому глянцу на ягодице Валеры. — Ты же себя тузом возомнил. Сейчас сделаем из тебя шестёрку. — Он обмотал верёвку вокруг стойки турника и завязал узел.

Валера сморщил переносицу и гневно загудел.

— А, помочь? Понял, ща!

Данила принёс из бани несколько поленьев и топор. Выбрал ровный чурбачок без сучков и обтесал его. Дерево сходило с лезвия ровной щепой. Тонкая изгибалась по всей длине, толстая только по концам скручивалась поросячьими хвостиками. Данила увлёкся и настрогал добрую кучу. Уложил её под ногами Валеры и спрыснул горючей жидкостью. Расколол несколько поленьев вдоль и сложил дрова друг на друга вперехлёст поверх щепок.

Валера загудел громче, переходя на высокие ноты. Данила чиркнул спичкой. Горючие пары в рыхлой растопке ухнули и загорелись будто по щелчку тумблера, жадно пожирая сухую древесину.

— Ра-аз! — тянул счёт Данила, глубоко кивая головой.

Валера скулил и дёргался на турнике — поджимал подкопчённые дымом ноги, подтягивался, силился сделать выход силой, но мешал скотч: сковывал движения и скользил. Костёр разгорался. Потянуло жжёной резиной. Валера зажмурился и выл по-ослиному, извиваясь над огнём. Ступни и голени покраснели и покрылись волдырями, кожа на стопах местами почернела. Полоски скотча скукожились и лопнули. Данила ногой разметал костровище. С узлом пришлось повозиться. Валера изламывал ноги, пытаясь разглядеть ступни. Наконец верёвка соскользнула со столба, и Данила ухватился за неё двумя руками, затягивая узел на шее своей обожжённой жертвы:

— Отпустил руки!

Валера замотал головой. Данила свободным концом верёвки хлестнул его по кровоточащим голеням. Валера заметался, подтянул ноги и разжал пальцы. Как только его ноги коснулись земли, он взвыл, упал на четвереньки и тут же перекатился на спину, прижимая колени к груди.

— Вставай! — сквозь зубы процедил Данила и, не дожидаясь реакции, потащил Валеру на псарню.

Оставив его метрах в десяти от ограды, Данила подошёл к калитке, сюсюкая с псами. Знакомая щеколда звякнула и поставила подпись на Валерином приговоре. Лилит, Палач и Нерон выскочили из загона, завозились, обнюхали Данилу и, поскуливая, уставились на Валеру.

— Беги! — задорно крикнул Данила и взмахнул рукой.

Валера опирался на руки и подтягивал ноги. Но стоило ступням встать на землю, он вскидывал голову и падал. Собаки в мгновение ока настигли его, сначала лизали волдыри и раны, а после рыча друг на друга и толкаясь принялись грызть израненное тело.

Данила закрыл уши руками и вернулся в комнату Марины. Стоило ему войти, она замычала, выпучила глаза и замотала головой. Данила с немым вопросом показал на кляп. Марина лихорадочно закивала, как будто боялась, что Данила её не поймёт. Он выдернул тряпку из Марининого рта.

— Даник, миленький, — запричитала Марина, — возьми меня. Ты же хочешь, я знаю. Возьми и отпусти потом, а? Хорошо?

— Плохо, — Данила вернул кляп на прежнее место.

Пока стягивал скотчем Маринины лодыжки, колени и за спиной запястья, она норовила вырваться, но, видимо, много сил потратила, пытаясь освободится от верёвок, а потому сдалась и только плакала, хрюкая распухшим носом. Данила выволок Марину за волосы из дома и потащил было по дороге, но посмотрел на автомобили и остановился. Катина «Хонда-Аккорд» поблёскивала блок-фарами под красным капотом, как роскошная кокетка глазами из-под приопущенных ресниц, словно говоря: «Вся моя мощь под красной юбкой — твоя!»

— Полежи пока, — Данила бросил Марину, подошёл к машине и открыл водительскую дверцу.

В замке зажигания торчал ключ с пультом в брелоке. Данила сглотнул слюну. Он вытащил ключ, аккуратно хлопнул дверцей, будто любимую поцеловал на прощание, и вернулся в дом.

В Катиной комнате по-прежнему умиротворяюще тикал мордастый будильник на комоде. Данила на секунду затаился, прислушался, резко откинул покрывало и вытащил из-под кровати