Шрифт:
Закладка:
— Это интересно. — Бокий проглядел переданные ему листки. — Получается, он и с Блюмкиным был знаком?
— Не просто знаком, Глеб Иванович. Именно с подачи Блюмкина он был включён в состав оперативной группы. И, заметьте, сработал за границей, как надо — книга-то у нас!
…А теперь Блюмкин называет себя Алексеем Давыдовым. — сказал Бокий. — При том, что настоящий Давыдов находится в коммуне и чувствует себя превосходно. Любопытно, чрезвычайно любопытно…
Я полагаю, что всё дело в том, что случилось в московской лаборатории Гоппиуса. Когда Алексей Давыдов подвергся там обследованию, установка вышла из строя. Я полагаю, что это была не просто поломка — имело место некое неизвестное явление, в результате которого сознание Давыдова раздвоилось и его.. назовём это «отпечаток разума» — был ненадолго отправлен в будущее.
— В будущее? — Бокий иронически хмыкнул. — Воля ваша, Александр Иванович, но это уже уэллсовшина какая-то, роман «Машина времени»!
— Тем не менее, товарищ Бокий, другого объяснения у меня для вас нет. — Барченко высокомерно вздёрнул подбородок, при этом бульдожьи щёки его затряслись. — Потом, когда в кресле оказался Блюмкин, «отпечаток» вернулся в наше время и слился с его сознанием, что и вызвало нынешнее помрачённое состояние. Можно сказать, что сейчас наш пациент страдает тяжелейшей формой шизофрении: с одной стороны, на него давит «отпечаток разума» Давыдова, а с другой — сознание самого Якова Блюмкина пытается осмыслить полученные сведения и выдаёт их в окружающий мир в форме более или менее связного бреда. И, главное…
Учёный запнулся, не решаясь продолжить. Бокий терпеливо ждал.
— Видите ли, Глеб Иванович, один из фрагментов книги, который мы успели перевести, ясно указывает, что мудрецы Гипербореи, кем бы они ни были на самом деле, умели управлять перемещениями сознания — как между разными телами, так и между временами, разделёнными веками. Возможно, Гоппиус, сам того не осознавая, прикоснулся в своих работах к их тайне?
Бокий покачал головой.
— То есть вы наверняка ничего не знаете?
— Я с самого начала вам это сказал, Глеб Иванович. Всё, что у меня есть — предположения и гипотезы, более или менее обоснованные.
— Гипотезы, значит… — Бокий подошёл к койке. Теперь он нависал над лежащим. — Вы бы побрили его, что ли… щетине дней пять, не меньше!
Действительно, щёки и подбородок лежащего покрывала густая колючая даже на вид поросль.
— Мы бреем… иногда. — отозвался Барченко. — Но он при этом впадает в сильнейшее беспокойство, и приходится колоть фенобарбитал. А после каждого укола его откровения прерываются не меньше, чем дня на три.
— Да, это много. — согласился чекист. — Пусть тогда небритым лежит, тем более, что любоваться на него всё равно некому.
Он отошёл от койки к окну.
— И как вы собираетесь прояснить ваши гипотезы?
— Пока мы ограничены в средствах. По сути, можем только фиксировать его бред и пытаться как-то сложить в мозаику. Есть, правда, одна зацепка: можно поработать с самим Давыдовым.
— С тем подростком, который сейчас в коммуне? — Бокий удивлённо приподнял брови. — Вы же говорили, он и так задействован в программе Гоппиуса?
— Так и есть, Глеб Иванович, задействован. И, тем не менее, не помешает приглядеться к нему повнимательнее. Я не исключаю, что и у самого Давыдова могут быть какие-то воспоминания, скрытые знания, которыми он почему-то не торопится с нами делиться.
— А допросить не пробовали? — сощурился чекист. — Гадать, знаете ли, долго можно…
— Боюсь, столь прямолинейные методы способны только всё испортить. И потом — о чём мы будем его спрашивать?
Бокий задумался и кивнул.
— Да, пожалуй, вы правы. И какие тогда варианты?
— Одна из моих сотрудниц — она опытный психолог, обучалась по методике доктора Фрейда, — уже наблюдала за Давыдовым в процессе его обучения. И не просто наблюдала, согласно её отчётам их отношения стали весьма… хм… тесными.
— Он с ней спал, что ли? — весело удивился Бокий. — Ну, молодчага парень!
— Скорее, это заслуга нашей сотрудницы — мы изначально полагали, что такое сближение способно принести пользу. Недавно они снова встретились и до некоторой степени возобновили отношения.
— И что вы собираетесь выяснить с её помощью?
— Пусть попробует покопаться в его подсознании. Это неплохо срабатывает во сне, и в особенности, когда мужчина расслаблен после интимной близости. К сожалению, мы не знаем точно, что нужно искать, но если удастся нащупать хотя бы ниточку — это будет уже хорошо.
— Что ж, на том и порешим. — Бокий согласно кивнул. — И, вот что, Александр Васильевич: попрошу вас не затягивать с «мертвяками». Если ваши предположения верны — то времени у нас не так уж и много.
— Ни в коем случае, товарищ Бокий. — Барченко поднял перед собой ладони. — Никаких задержек! Материала, который предполагается использовать, достаточно — все доставлены на место и содержатся под усиленной охраной. Работы на объекте вот-вот будут завершены, а мы пока заканчиваем готовить сотрудников. Кстати, Алексей Давыдов так же задействован в— он, видите ли обладает чрезвычайно полезными способностями, да и в возвращении книги сыграл далеко не последнюю роль Вот отличный повод чтобы они с Еленой — так зовут нашу сотрудницу — могли встречаться почаще.
Чекист расплылся в скабрёзной ухмылке.
— Сводничаете, стало быть, Александр Васильевич? В ваши-то годы… Ну-ну, не надо обижаться, я же понимаю, что это для пользы дела! — поспешно добавил он, увидев, как гневно вскинулся учёный. — Кстати, карточки этой сотрудницы у вас нет? Любопытно взглянуть, что у вас в отделе за особо ценные кадры?
Нечасто флэшбэки отдавались у Яши такими взрывами эмоций. Обычно это был своего рода передача информации, в одну или обе стороны, как когда. Но сам он всякий раз сохранял состояние некоторой отстранённости —
