Пушкин определял первую любовь как чувствительную по преимуществу. В романе лицеиста и Натальи чувствительности как раз недоставало. В стихотворении «К молодой актрисе» (1815 г.) поклонник подверг её талант уничтожающей критике. «Тебе не много Бог послал, твой голосок, телодвиженья, немые взоров обращенья не стоят, признаюсь, похвал и шумных плесков удивленья; жестокой суждено судьбой тебе актрисой быть дурной»198.

Следующим увлечением лицейского «Дон-Жуана» была Екатерина Бакунина, сестра лицейского товарища Пушкина. Барышня была на 4 года старше его. Записи юношеского дневника, посвящённые ей, проникнуты романтизмом и меланхолией199. Роман лицеиста кончился, когда родители увезли девушку из Царского Села в Петербург.

Вслед за Екатериной I Бакуниной поэт внёс в список имя Катерина II. Возможно, ею была знаменитая трагическая актриса Екатерина Семёнова. Друг Катерины II поэт Н.И. Гнедич с некоторым ехидством отметил, что Пушкин «приволакивался, но бесполезно, за Семёновой»200.

В пушкинском перечне женских имён вслед за Катериной I и Катериной II записана некая NN. Пушкинисты потратили много труда и остроумия, чтобы установить, кто скрывался под литерами NN201. Романтическое объяснение сводится к тому, что NN была потаённой любовью Пушкина, сопровождавшей его всю жизнь. Великой возлюбленной поэта одни считают Марию Раевскую, в замужестве Волконскую, другие – Наталью Кочубей или Екатерину Карамзину. «Вернее же всего, – утверждают третьи, – это не известная нам женщина, предмет „северной“ мучительной любви Пушкина, может быть, безответной, во всяком случае, как-то оборвавшейся. Возможно, что она рано умерла, и её могилу посетил Пушкин, вернувшись в Петербург в 1827 или 1829 г.»202 Фантазировать на тему об NN можно бесконечно. Но, может быть, Пушкин шутил и придумал NN, чтобы возбудить общее любопытство и оживить игру?

Работая над посвящением к поэме «Полтава», поэт писал в черновике:

Иль – посвящение поэта

Как утаённая любовь —

Перед тобою без [привета?]

Пройдёт – непризнанное вновь.203

Критикуя миф об «утаённой любви» Пушкина, Ю.М. Лотман предположил, что речь шла не о реальном увлечении, а о романтическом культе «утаённой» и «безнадёжной» любви, своего рода каноне поведения романтического поэта204.

Это мнение едва ли основательно. Шутливая игра в салоне Ушаковых не была сугубо литературной забавой. Участникам игры довелось выслушать исповедь поэта о его любовных муках и радостях. С этой точки зрения и следует рассматривать литеры NN, по-видимому, не имевшие отношения к романтическому культу «безнадёжной любви». К 1829 году знаменитый стихотворец уже избавился от власти романтических канонов.

Расшифровать неизвестные имена помогает программа автобиографических записок Пушкина, составленная им через год после «Дон-Жуанского списка»205.

Программа включала запись: «1814. …Приезд Карамз.[ина]. – Первая любовь. – Жизнь Карамзина…»206 В рукописи достоверному прочтению поддаются не все слова: «Приезд Карамз. – Первая любовь – Жизнь Карамзин..»207 В первом случае поэт сам сократил фамилию «Карамз.», во втором случае не прописал конец фамилии, вследствие чего последние буквы слова прочесть невозможно. Исследователи восстанавливают текст, исходя из предположения, что к Карамзиным слова о «первой любви» не имели никакого отношения. В соответствии с этим они предлагают следующую расшифровку: «Приезд Карамзина», «…Жизнь Карамзина»208. Однако возникает вопрос, почему Пушкин написал три фразы как единый отрывок, а затем вычеркнул их все вместе? Почему фраза о первой любви разбивает текст о Карамзиных? Если бы три фразы не были органически связаны, естественно было бы написать: «Приезд Карамзина – Его жизнь».

Карамзины приезжали в Царское Село на лето в 1816 и в 1817 гг. Именно в это время лицеист серьёзно влюбился в Екатерину Карамзину. К историографу слова «первая любовь», понятно, имели косвенное отношение. Ему пришлось вразумлять влюблённого лицеиста. Героиней любовной истории была супруга Карамзина.

По-видимому, пушкинский текст следует читать так: «Приезд Карамзиных. – Первая любовь – Жизнь Карамзиных». Иначе говоря, поэт сам связал первую любовь с приездом и жизнью Карамзиных. Всё это был единый эпизод. Воспоминания Анны Керн подтверждают такую интерпретацию. По её словам, Екатерина Карамзина была первой любовью Пушкина209.

Видимо, Пушкин не включил имя Катерины Карамзиной в список, а точнее «потаил» его под литерами NN, по той же причине, по которой вычеркнул весь эпизод первой любви из программы Записок. Поэт не желал выставлять напоказ или делать предметом игры самое глубокое и волнующее переживание юности210.

Екатерина Андреевна Карамзина, урождённая Колыванова (1780–1851) – вторая супруга (с января 1804 года) Николая Михайловича Карамзина. Хозяйка знаменитого литературного салона

Пушкин в детстве был лишён материнской любви, а юность провёл в казённом учебном заведении вдали от дома. Что сформировало его как гармоническую личность, воспитало в нём редчайший дар любви? Не имея готового ответа на этот вопрос, можно заметить лишь, что многое в развитии его эмоционального мира определила первая любовь.

В поклонении актрисам, увлечении Екатериной Бакуниной было много ребяческого. Интриги с актрисами входили в обязанность молодого денди. Екатерина Карамзина внушила Пушкину серьёзное чувство и стала его первой любовью.

Поэт имел случай изложить свой взгляд на первую любовь, как он её понимал в 30 лет. В откровенном письме Вере Вяземской он писал в 1830 г.: «Первая любовь всегда является делом чувствительности: чем она глупее, тем больше оставляет по себе чудесных воспоминаний»211. Поэт вспомнил и своё «глупое», но исполненное подлинного чувства письмо к Карамзиной, и «глупое» объяснение с мужем, которое и не могло быть иным. В воспоминаниях Пушкина о первой любви не было ни мистики, ни идеализации. Кажется, поэт не посвятил Екатерине Карамзиной проникновенных стихотворений или во всяком случае не обозначил посвящения в своих рукописях. Но именно первой любви суждено было сыграть необыкновенную роль в его жизни. Екатерина Карамзина – женщина высокой нравственности и добродетельной жизни – стала для него мерилом и символом женского совершенства.

Екатерина Андреевна Карамзина, в девичестве Колыванова, была незаконнорождённой дочерью князя Андрея Вяземского. Карамзин женился на ней после смерти первой жены. «Моя первая жена, – писал он, – меня обожала; вторая же выказывает мне более дружбы».

Карамзина была всего на 5 лет моложе матери Пушкина. В 1817 г. Александр написал письмо Екатерине Карамзиной с признанием в любви. Она показала письмо мужу. Беседа со знаменитым историографом положила конец пылким надеждам юноши, и он расплакался. Министр Блудов вспоминал, «что Карамзин показывал ему в царскосельском китайском доме место, облитое слезами Пушкина»212. Карамзиной был очарован не один Пушкин. С ней любил танцевать царь Александр I.

Перед свадьбой Пушкин получил массу наставлений от приятельниц, но за советом и одобрением обратился к одной Карамзиной. Единственная женщина, у которой