Шрифт:
Закладка:
Руслан чмокнул её в щечку, открыл дверь, усадил на переднее сидение авто, и они поехали на киностудию. В их захолустье появилась фабрика звёзд. Куда катится этот мир?
– Значит так. Докладываю. Берёзкин нашёл в телефоне убитого интересное сообщение, – сказал Архипов, выкручивая руль на крутом повороте. – Вот, посмотри.
"Ты эту роль никогда не получишь", – прочитала Ростоцкая.
– Автор – некая Олеся Волощук, – пояснил Руслан.
– Выяснили, кто это? – спросила Регина, хватаясь за дверную ручку. Манера вождения следователя оставляла желать лучшего, а она, между прочим, в положении.
– Берёзкин выясняет. Я отправил его к сотовому оператору. Проверяет геометки сообщения. "Потрясёт" друзей и знакомых, узнает, что за Олеся такая.
Временная резиденция московской кинокомпании располагалась в пригороде Старграда. Регина раньше здесь не бывала. Огромный заброшенный склад-ангар с кирпичными нештукатуреными стенами и пыльными окнами под гулким потолком впустил на ржавые этажи вдоль стен осветителей, звукооператоров, костюмеров и гримёров. Высоченные амбарные ворота были открыты настежь, и солнечный свет освещал переднюю часть ангара. Регина перешагнула порог. Звуки хлопушки, скрежет колёс перевозимой техники, смешки административного персонала, запах кофе и булочек – съёмочная группа явно оживила умирающее от невостребованности помещение.
– Как нам найти режиссёра? – спросил Архипов у тщедушного патлатого паренька.
– Там, – указал он направление и ушёл в тёмную часть склада, не удостоив их внимания.
Регина окинула взглядом людей и остановилась на седом мужчине в очках и бейсболке. Он стоял, вальяжно опираясь на складное кресло. Они с Архиповым подошли вплотную к группке людей во главе с седым очкариком.
– Где наш исторический консультант? – требовательно спросила моложавая женщина в полосатой рубашке не по размеру.
– А я таки откуда знаю?! – ответил режиссёр с возмущением. – Это я тебя должен спрашивать. Где наш консультант? Где актёры? Где мой кофе, наконец? Ты – директор картины или кто?
Женщина фыркнула, крутанулась так, что рубашка, как парус раздулась, и ушла.
– Безобразие, – уже спокойнее сказал режиссёр. – А вы кто?
– Мы из следственного комитета, – ответил Архипов, вытаскивая удостоверение из нагрудного кармана рубашки.
– Прекрасно, – прокомментировал режиссёр, близоруко косясь в красную "корочку".
– Вы ждёте Льва Амурского. Правильно?
– Да. Взял отгул, и до сих пор его нет. А что собственно…
Мужчина не договорил, вздохнул, зная по опыту, что ничего хорошего люди из органов принести не могут априори, и обречённо снял бейсболку.
– Его убили.
– Как?! Боже мой! Этого не может быть! – послышалось со всех сторон.
Пожилая женщина с бородавкой на подбородке, стоящая за спиной режиссёра, схватилась за грудь, осела, готовая упасть.
– Вам плохо, Елена Егоровна? – режиссёр подхватил её с одной стороны, оператор с другой. – Воды! Скорее! Скорее!
Женщина приоткрыла глаза, сделала глоток из предложенного стакана.
– Спасибо, уже лучше.
Её усадили на стул, она ещё раз отпила воды, перевела дыхание, поправила элегантный голубой костюм.
– Не пугайте нас так. Мама Ваша в больницу угодила. Не хватало нам ещё и Вас потерять, – сказал режиссёр.
– Какая судьба у мальчика! Какая судьба! Он должен был играть моего отца, и, главное, похож на него как две капли воды. Был, – сказала женщина, обращаясь к Архипову.
– Где теперь найти другого актёра? – это уже было направлено режиссёру.
– Лев Амурский пробовался на роль партизана Егора Болотова, по чьей книге мы снимаем кино, – сказал режиссёр, надевая бейсболку обратно на голову. – Сейчас, знаете, в моде фильмы про войну.
– А кто ещё пробовался на главную роль? – спросила Регина.
– Клим Ларин, – ответил режиссёр. – Видимо, теперь настала его очередь. Хорошо, что он уже приехал.
– А Вы знаете некую Олесю Волощук? В съёмочной группе есть такая?
– Нет, – замотал головой мужчина.
– Подумайте хорошо. Тот, кто написал такое сообщение, явно связан с Вашим фильмом, – сказал Архипов, демонстрируя текст угрозы.
– Ой, я Вас умоляю, молодой человек, не смешите меня. Пожалейте мои седые волосы. Это совершенно не обязательно, – ухмыльнулся режиссёр-постановщик.
– Точно! – вклинилась прибежавшая на шум и суматоху моложавая директор картины. – У него последний роман был вообще с бывшей одноклассницей.
– Даже так? – удивился следователь.
Сестра погибшего ничего не сообщила о романе с одноклассницей. Они распрощались и вышли из ангара. Руслан достал мобильный телефон, поискал нужный номер, набрал его.
– Лиза, здравствуйте! Архипов беспокоит. Да, тот самый. Нам нужны сведения об одноклассниках Вашего брата, – сказал следователь и после паузы, добавил. – Можно сейчас? Отлично! Мы скоро подъедем.
Регина с Русланом вернулись в квартиру жертвы, там их уже ждала Лиза. Она впустила их с таким скорбным лицом, что могло показаться, что они попали на похороны. Однако в доме было пусто и чисто.
– Проходите. Я сейчас.
У дверей стояло ведро с чернильно пенной водой. Лиза устроила уборку, квартира блестела, пахло хлоркой. Лиза с закатанными рукавами невзрачного халатика отжала половую тряпку, встряхнула её и пошла в ванную. Руслан направился в гостиную, спустил со стола стулья, усадил Регину и сам уселся в ожидании Амурской.
– Не люблю грязь, – сообщила сестра актёра по возвращению.
Лиза открыла дверь шкафа, вытащила пару фотоальбомов и положила их на стол. Пролистала детские годы чудесные, где голопопый малыш большими удивлённо распахнутыми глазами уставился в объектив фотоаппарата – снимал отец. Наконец, она нашла школьный период.
– Вот их класс, – подвинула она альбом следователю.
На фотоснимке-виньетке красовались овалы мальчишеских и девчоночьих лиц, и, конечно, лиц преподавательского состава. Витиеватые буквы указывали фамилии и инициалы школьников и учителей.
– Волощук О. Кто это? – спросил Архипов.
– Это Олеся. Хорошая девочка. Первая Лёнечкина любовь. Потом у них что-то разладилось. Лёня уехал, а она замуж вышла.
Выяснилось, что Олеся теперь носит фамилию Травникова, но в телефоне Амурский записал её девичью фамилию – Волощук.
– Первая любовь, значит, – задумчиво сказала Регина, когда они вышли из дома Амурского.
– И последняя тоже, как я понял со слов директора картины, – добавил Руслан.
– Но почему она ему угрожала? – задумалась Ростоцкая.
– Давай выяснять.
– Давай. Ты выясняй, а я к Ларисе поеду. Давно у них не была, – сказала Регина, усаживаясь на переднее сиденье автомобиля. – Подбросишь меня?
– Соскучилась по племянникам? – вопросом на вопрос ответил Архипов.
– Безумно.
Семья покойного брата – невестка Лариса и племянники, жила в двухкомнатной квартире, которую Регина и Илья получили от государства. На самом деле тётка Матильда помогла им получить жильё в новом доме, а так бы выдали сиротам дом-завалюху, и дело с концом.
Ростоцкая нажала
