— Боже мой, ты не можешь так говорить, — пробормотала я себе под нос, проводя рукой по волосам.

— Расслабься, я шучу. Тебе идут... красивые брюки.

Я взглянул на свои штаны для йоги и внутренне выругался – сначала пижама, а теперь обтягивающие штаны для йоги.

Когда я снова подняла глаза, он все еще смотрел на мои ноги. — Смотри сюда, красавчик. — Я щелкнула пальцами, и он моргнул.

— Ты закончила прятаться, или я должен ожидать, что ты растворишься в воздухе в любую секунду?

— Я не пря— Я сжала губы, проглатывая свой аргумент. Поскольку он был прав, я провела день, прячась, зализывая свои раны.

— Чем ты занимался весь день? — Я сменила тему.

— Немного этого и немного того.

— Ты всегда такой? — Моя бровь изогнулась.

— Очаровательный? Смешной? Загадочный?

— Я собиралась начать с задницы, но неважно.

— Ты говорила с парнем?

— Это не твое дело.

Эйден поднял руки. — Я не пытаюсь быть мудаком, веснушка. Я просто подумал, может быть, ты захочешь поговорить.

— С какой стати мне говорить с тобой о проблемах с моим парнем? И ради любви к Богу, пожалуйста, перестань называть меня так.

— Ах, так в раю есть проблемы.

— Ты видел фотографии.

И я ненавидела, что у него было. Это была одна из причин, по которой я убежала в свою комнату, симулируя боль в животе.

— Она была горячей.

— Боже, способ заставить девушку чувствовать себя лучше.

— Это не… черт. — Он провел рукой по лицу. — Это было дерьмово сказано, извини.

— Почему ты тогда это сказал?

— Потому что я задница, веснушка.

Я улыбнулась. Я ничего не могла с этим поделать.

— Хочешь присесть? — Он указал на свою кучу вещей.

— Наверное.

Мы сели, и я остро ощутила, насколько он был близок, как той ночью, когда он поцеловал меня.

— Не волнуйся, я больше этого не сделаю, — тихо сказал он, как будто мог услышать мои мысли.

— Как ты... вообще-то, не отвечай на этот вопрос.

— Итак, парень… Ты с ним разговаривала? Выслушала его версию событий?

— Не совсем. Он продолжает писать мне сообщения.

— Дай-ка угадаю. Это ничего не значит? — Он взглянул на меня снизу вверх. — Она моя подруга. Это не то, что ты думаешь?

— Это... — я остановила себя. Потому что он был прав, именно так все и было. — В ночь перед его отъездом… Он сказал, что, по его мнению, немного свободного пространства было бы неплохо.

— Ой.

— Верно? Я имею в виду, я знаю, что я не самая легкая девушка в мире, которую можно полюбить.

— Что? — Он немного попятился назад.

— Наверное, я держала его на расстоянии вытянутой руки. Мы еще не… ты знаешь. — Эйден уставился на меня, как будто я говорила на другом языке, и я добавила: — Секс. У нас еще не было секса.

— Но твоя мама сказала, что вы встречаетесь почти девять месяцев.

— У моей мамы длинный язык, но она права. Так и есть.

— И у тебя не было секса.

— Правильно.

Боже, зачем я ему рассказала? Но теперь это вышло наружу. И, как ни странно, я не возражала.

— Как это вообще возможно?

— Думаю, ты бы так и сказал, — пробормотала я, закатывая глаза и глядя на озеро.

— Ого, что, черт возьми, это должно означать?

— Я слышала эти истории, Эйден.

— Правильно. — Он напрягся. — Потому что истории всегда правдивы. Я плохой парень из «Лейкерс». Дрался и трахался весь свой путь в колледже. Я рад, что мы с этим разобрались.

Я вздрогнула от гнева, прозвучавшего в его словах, от боли. — Извини, я не имела в виду...

— Да. — Он посмотрел на меня. — Ты так и сделала.

— Ну, это было дерьмово сказано.

— Да, так оно и было.

— Думаю, это делает нас квитыми. — Я улыбнулась.

Что-то затрещало между нами. Та же искра, что была в ту первую ночь. Я не очень-то верила в судьбу, предназначение или фортуну. Как я могла быть такой, когда потеряла своего брата? Но сейчас я почувствовала это так же, как в ту ночь.

— Ты когда-нибудь была окружена людьми, но чувствовала себя совершенно одинокой? — Спросил он, и его голос был тихим, неуверенным шепотом на ветру.

— Все время.

— Иногда мы совершаем глупости, чтобы что-то почувствовать, Дейна. Чтобы напомнить себе, что мы живы.

Его слова поразили меня, как пули, пробив мою тщательно выстроенную защиту. Какую бы боль, предательство и душевную муку ни пережил Эйден, это глубоко повлияло на него.

Теперь я это поняла.

Он был потерян. Борьба за выживание была единственным известным ему способом.

— Знаешь, ты не твой отец, — сказала я, тут же пожалев о своих словах. Я не знала Эйдена, по-настоящему. Недостаточно хорошо, чтобы давать комментарии по поводу его отца или их отношений. Но иногда людям нужно было услышать правду.

Им нужен был кто-то, кто предложил бы им спасательный плот.

Джош когда-то был таким человеком для меня. Может быть, я могла бы стать таким человеком