слишком понравился и он не стал свататься сам?

Принцесса лишь смотрит на меня пустым взглядом, даже не пытаясь улыбнуться.

Я прочищаю горло, вновь принимая серьезный вид.

– Как бы то ни было, я рад, что вы здесь. Вы придете сегодня на бал?

– Не знаю. Я ведь сказала, что никогда не любила танцы.

Я хмурюсь. Если она не собиралась приходить на бал, то зачем тогда навещала мадам Флору? Судя по нашему разговору, Мэйзи не слишком-то общительна. И мне с трудом верится, что принцесса решила просто из вежливости зайти к незнакомке. Или ее холодность предназначена лишь мне? В любом случае, если она не придет, я не расстроюсь. Я уже продумал для себя запасной вариант и смогу неплохо развлечься.

Отлепившись от балюстрады, я отвешиваю поклон.

– Если вы все же решите прийти на бал, для меня будет честью вас видеть. Если нет, я зайду утром.

Она кивает, и я прохожу с балкона в ее комнату. Оказавшись вновь в коридоре, мне с трудом удается сдерживать желание расхохотаться. Мэйзи далеко не самая худшая из женщин, за которыми я ухаживал, но мы с ней совершенно не совместимы. Лишь при мысли о том, что мне нужно общаться с ней целый месяц, внутри поселяется страх. Ей не пришлось по вкусу мое обаяние, и она с трудом терпела мою искренность. Вероятно, я понравился бы ей лишь в том случае, если бы мне сделали лоботомию.

С другой стороны, идеальный расклад. Она мне ничуть не подходит и открыто выказывает безразличие. Поэтому, когда все закончится, не будет разочарования ни с моей стороны, ни с ее.

По крайней мере, никто не пострадает.

Глава 9

Эмбер

Поездка в экипаже до дворца Селены становится тяжким испытанием: мачеха с сестрами ведут себя еще хуже, чем обычно. Нет, сперва они были довольны и возбужденно щебетали, но потом увидели, в каком состоянии прибыл нанятый кеб. За такой короткий срок весьма проблематично отыскать четырехместный экипаж в Сером квартале, поэтому нам пришлось залезть в старую ржавую развалюху со скрипящими колесами и тесными, воняющими плесенью сиденьями.

– Такое чувство, что мы едем в гниющей тыкве, – скулит сидящая рядом со мной Клара, хмуро рассматривая пятна ржавчины, проступившие даже внутри кареты.

– Скажи спасибо Эмбер! – бросает миссис Коулман. – Если бы ее подруга поторопилась с приглашениями, у нас было бы больше времени на подготовку.

Я не отвечаю, не сводя глаз с пейзажа за окном. Трудно жаловаться на плачевное состояние экипажа, когда из него открывается такой прекрасный вид на сельские просторы. Он напоминает мне о землях, лежащих за воротами родительского дома. Но, даже отвернувшись, я чувствую, как взгляд миссис Коулман прожигает меня насквозь. Поцарапанная шпилькой кожа головы до сих пор болит. К тому же мачеха так и не закончила с прической, и мне пришлось самой возиться с волосами. И, конечно, сестры не упустили случая лишний раз меня оскорбить. Как будто им когда-то нужен был повод.

Я постукиваю пальцами по бедрам, мечтая добраться до клавиш пианино.

– У тебя перчатки в пятнах, – произносит Клара. Я не отвечаю, и она, повторив свои слова, тыкает меня в плечо.

Оторвав взгляд от окна, я переворачиваю ладони. Некогда белый шелк и впрямь стал серым. Неудивительно, учитывая, что это единственные мои перчатки для подобных случаев. В последний раз я надевала их в прошлом году, когда играла на пианино на балу во дворце короля Зимнего королевства. На единственном балу, на котором мне довелось побывать до сегодняшнего дня. И то не гостьей, а музыкантом.

– А у меня нет, – продолжает сестра, вытягивая руки, чтобы рассмотреть чистые шелковые перчатки, купленные в лавке мадам Флоры. Наложенные на них чары обряжают ее в роскошное изумрудное платье, покрытое павлиньими перьями, лицо поблескивает золотой пыльцой, а густые зеленые ресницы чуть загибаются на концах. Наряд выглядит очень реальным. И всякий раз, когда меня задевают ее юбки или перья щекочут руку, я с удивлением понимаю, что чары и на ощупь как настоящие.

– Не дразни ее, – советует Имоджен. Ее чары вплетены в заколку для волос, украшенную черными перьями, и волосы, уложенные в высокую прическу, приобретают такой же оттенок. На ней темно-синее зачарованное платье с перьями ворона по лифу, а на глазах – темная подводка. Она бросает на меня взгляд и жестко добавляет: – В этом простеньком платьице она и так уже чувствует себя достаточно уродливой, когда на нас такие великолепные чары. К тому же надо бы поблагодарить сводную сестренку за сегодняшние приглашения.

– Эмбер знает, что это ей стоит быть благодарной, – произносит миссис Коулман. Ее чары спрятаны в рубиновом ожерелье, и верхнюю часть лица скрывает черная маска, окруженная мерцающей дымкой. Зачарованное платье серебристо-черное, с высоким воротом и длинными рукавами, ниспадающими почти до самого пола.

На мне же простое красивое платье и обычная маска без всяких чар.

– Я благодарна, – бормочу я.

На самом деле мне отчего-то неспокойно. После ссоры с мачехой я чувствую себя все более неуютно, и это чувство тяжким грузом давит изнутри. Сердце, напротив, по мере приближения ко дворцу бьется все быстрее. Может, все же пришло волнение, о котором я когда-то мечтала? Или дело в страхе?

– Ты и должна быть благодарна, – бросает Клара. – Ты хоть представляешь, какая это честь – попасть на королевский бал?

– Очень надеюсь, что бал будет приличным, – произносит Имоджен. – Цеплять на себя чары уже само по себе довольно вульгарно.

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы сдержать смех. Если Имоджен считает чары вульгарными, что же она скажет, когда увидит хозяина бала?

– Этот бал принц устраивает для людского сообщества, – говорит миссис Коулман. – Полагаю, он понимает разницу между балом и пирушкой. Пусть даже принадлежит к правящей семье неблагих.

Клара неловко ерзает на сиденье.

– Принц ведь на самом деле не вампир?

Имоджен пожимает плечами:

– Говорят, эмоциональный вампир, что бы это ни значило. Но, конечно, он не пьет кровь. Принца Франко называют одним из самых красивых членов королевской семьи. Никто в здравом уме не сказал бы таких слов о кровопийце.

Сомневаюсь, что кто-нибудь в здравом уме назвал бы принца красивым, но есть несколько других, вполне подходящих ему определений. Конечно, я не говорю об этом вслух.

– Я слышала, у него есть татуировки, – добавляет Клара. – Разве это не вульгарно?

Мачеха пренебрежительно машет рукой.

– Не забивайте голову. Принц Франко – достойный член королевской семьи, об остальном даже не волнуйтесь. Не сомневаюсь,