руку начали попадаться деревянные балки, а в одном месте Северус споткнулся о проржавевшие напрочь старые рельсы. Ему повезло вывернуть в какие-то заброшенные и позабытые штольни, но он поспешил отойти от дороги и углубиться в боковые переходы. 

Ещё через несколько часов блужданий он оказался в очередном просторном зале, в котором эхом гулко отзывалась капель. На слух добравшись до источника воды, он, опустившись на колени, набрал в ладонь воды из выбоины и напился. Внезапно обострённого слуха коснулся новый источник звука — явственный шорох производило какое-то живое существо — за время нахождения под землёй Снейп научился различать естественные звуки и скрипы механизмов, и это очевидно было что-то новое. Шуршание и позвякивание приближались, сопровождаясь фырканьем. Это были не гоблины, скорее… крыса? Северус достал из ножен на поясе кинжал, затаил дыхание, готовый ударить в случае нападения, но, не доходя до него несколько метров, существо остановилось, потопталось, пошелестело и в тишине послышались непонятные звуки. Будто пытались… поджечь спичку? 

Северус еле успел зажмуриться, огонёк на кончике спички, крохотный и беспомощный, ударил по векам, отвыкшим от такого яркого света. По спине побежали мурашки — его обнаружили. Рука сжалась на рукояти ножа, готовясь к удару, и оттого ещё неожиданнее оказалось спокойное, мирное: 

— О, а вот и вы. Далеко же вас занесло, Снейп. Вы в курсе, что мы под Ковентри? 

— Пит? — Зельевар не верил своим глазам, но действительно, перед ним стоял, сосредоточенно нахмурившись, Петтигрю, пытаясь зажженной спичкой поджечь керосиновый фонарь -  "летучую мышь", которую он вытянул из походного мешка за спиной. 

— Не надо света! — Он предостерегающе поднял руку. — Нас могут заметить. 

Питер принюхался, но пожал плечами и задул спичку. Позвякивание стекла и металла позволило понять, что он спрятал лампу обратно в рюкзак. 

— Как вы меня нашли? — Недовольно проворчал Снейп, не желая демонстрировать признательность. 

— Вот, благодаря этому, — Питер вытянул из кармана круглый странный компас, слегка светящийся голубым, на котором виднелся парусный кораблик, нос которого указывал прямо на Снейпа. — Артефакт, компас Титании. Мне Уилли Уизли одолжил на время. Капаешь на компас кровью того, кого ищешь, и кораблик указывает направление… 

— С чего вы вообще вздумали меня искать? И где взяли кровь? 

— Ну, так вас три дня не было, а там тарарам — Томушка в ярости, Белла в ярости, Кэрроу в ярости, Яксли покойник... Мы с Тони опять с горя набухались. Томушка ещё меня спрашивает, где вы. Я ему отвечаю, что вас Дамблдор отправил в Швецию за сюрстрёммингом. Чуть круциатусом не огреб. 

— Три дня?! 

— Ага, так я к Уилли обратился, говорю, есть что для поиска. Он мне и дал этот компас, он его из Греции привёз. У меня ваша кровь осталась после того, как я вас покусал… 

— И что, Уизли так просто дал вам ценный артефакт для моих поисков?

— Во-первых, я обещал, что верну. И во-вторых, я сказал, что компас мне нужен для поисков моего кота…

— Мерлин, Питер! Можно врать немного тоньше? 

— А что такого? Откуда ему знать? С чего бы у меня не могло быть кота? 

— Пит! Вы — крыса! Какой ещё кот?! 

— Хм-хм… Точно… Ну, в любом случае, компас мне дали, я вас нашел. И теперь осталось только одно затруднение…

— Какое? — Снейп ощутил, как от нехороших предчувствий у него по спине пробежал холодок. 

— Я понятия не имею, где здесь выход, — жизнерадостно сообщил Питер, а зельевар мучительно застонал, потирая лоб. 

Пробираться по шахтам с Петтигрю оказалось, с одной стороны, сложнее, так как круглый неповоротливый сурок часто спотыкался и в темноте ударялся о стены, а с другой, принимая звероформу, он вынюхивал тончайшие дуновения сквозняка, выводя их всё ближе к поверхности. 

В один из моментов он ухватил зельевара за рукав и, шумно принюхиваясь, пробормотал:

— Чую впереди большое пустое пространство. Осторожнее. 

Они с повышенным вниманием крались вперед, проверяя каждый шаг впереди, и предосторожности оказались оправданными — штольня, по которой они шли, закончилась вертикальный стволом, который круто обрывался вниз и уходил вверх на неопределённую высоту. Северус поёжился — без Пита он мог, не подозревая об опасности, шагнуть из коридора и оказаться в серьёзной переделке. 

— Я всё-же рискну зажечь лампу, — настойчиво предложил Петтигрю, принимаясь шуршать завязками мешка. Свет керосиновой лампы позволил рассмотреть громадное пространство, которое невозможно было обойти, но по стенам карабкались вверх деревянные леса, которые вовсе не выглядели надёжными. 

— Предлагаете взбираться по "этому"? — Приподняв бровь, поинтересовался зельевар. Питер пожал плечами, вручил ему лампу, а сам, обернувшись байбаком, ступил на потемневшие от времени доски. Даже под весом десятикилограммового зверька конструкция поскрипывала, но тот упрямо карабкался вверх, перепрыгивая со ступеньки на ступеньку.

— Постойте, может, здесь уже нет гоблинских сигналок. Почти сто пятьдесят километров от Гринготтса, давайте укрепим лестницу магией, — предложил зельевар, уже протягивая руку к палочке, которую закрепил на поясе. Питер оглянулся и оскалился, будто предостерегая его от глупости, и Снейп, так и не коснувшись древка, очень осторожно полез следом. Нет, он, конечно, сможет выжить, даже если упадёт — взмахнуть палочкой и перейти на магический полёт он может и в падении, но успеет ли поймать сурка? 

Не раз и не два хрупкие ступеньки проламывались под ногой, но более крепкие балки основания пока держались, позволяя продолжать путь. Наплевав на конспирацию, Северус не тушил лампу, переставляя её на пару ступеней выше головы, и после передвигал, когда они с Питером поднимались, но идти так пришлось никак не меньше двухсот метров. Здешние конструкции были настолько дряхлыми, что даже гоблины ими не пользовались, и вряд ли могли предвидеть появление парочки самоубийц, желающих по этим хрупким лесам прогуляться. 

Байбак сосредоточенно пыхтел, преодолевая крутые повороты, а у зельевара взмокли виски и вся спина промокла от пота, будто он снова искупался в подземной реке. Нерешительно вглядываясь вверх, ему показалось, что темнота стала более густой и плотной, и, приподняв керосинку повыше, рассмотрел край шахты, до которой пробираться оставалось метров пятнадцать. Но и состояние лестниц, крепящихся к краю, под воздействием влаги и сквозняков, оказалось более плачевным, поэтому лестница с каждым шагом вибрировала все сильнее. Сурок уже почти добрался до верха, и Снейп следовал за ним, стараясь не отставать, но и не спешить, как канатоходец, выверяющий каждое движение. Он успел перебросить вверх керосинку, освещая последний отрезок лестницы, но