— Боюсь, единственными итогами обучения моего питомца стали умения давать лапу и приносить палку, — хохотнул я. — Иди к миске, — задал Арнольду направление.

— Потрясающе мощная порода, — отдал размерам пса должное Ротшильд.

— Давайте к делу, месье Ротшильд, — надоело мне болтать о пустяках.

Не нравится с этой рептилией обедать — я не святой (хотя многие считают иначе), но у старины Альфонса даже не руки в крови, а весь он, от макушки до пяток.

— Как вам будет угодно, Ваше Императорское Высочество, — поклонился он.

— Предлагаю внести в ваше взаимодействие с Россией ряд изменений, — начал я озвучивать условия «пакта о ненападении». — Во-первых, вам придется заставить своих партнеров и представителей воздерживаться от занижения прибылей и приписывания фальшивых убытков. Налоги нужно платить честно — даром что они не столь велики, как в вашей стране.

Альфонс дурака включил лишь наполовину:

— Делами с Россией по большей части занимался Натан, и его преемникам потребуется время, чтобы разобраться в делах. Но я даю вам слово, Ваше Императорское Высочество — Ротшильды всегда честно платят налоги, ибо они — кровь государства, которое позволяет нам спокойно зарабатывать. Натан — досадное исключение.

Все на покойничка!

— В качестве первого шага и жеста доброй воли наш банк мог бы предложить Российской Империи хороший кредит, — выкатил он взяточку.

Рефлексы банкирские работают, надо полагать. И с каких это пор «жесты доброй воли» нуждаются в выплате процентов?

— Не нужно, — улыбнулся я. — Как вам без сомнения известно, для России наступают хорошие времена. Кредит всегда уместен, но удвоившийся за последние три года бюджет позволяет обойтись собственными силами. Однако против дальнейших инвестиций вашей семьи в нашу экономику я не возражаю — свободное движение капиталов, людей и товаров основа процветания нашего мира.

То еще «процветание», но главное — сигнал.

— Российская Империя проделала колоссальную работу в короткий срок, — похвалил Альфонс. — Мы с радостью поучаствуем в строительстве «русского экономического чуда».

А теперь — козырь.

— Месье Ротшильд, вас не печалит нахождение Земли Обетованной под пятой магометан?

Глава 9

Семейную спальню заливали лучи висящего на безоблачном небе сентябрьского солнышка. Сидя на корточках в метре от софы, я наполовину вытянул руки к крепко стоящему босыми ножками в пушистом ковре и держащемуся ручкой за софу сыну.

Одетый в шортики и детскую тельняшку розовощекий, голубоглазый и кудрявый Великий Князь Николай Георгиевич Романов изволили отпустить мебель и сделать два неуверенных шага ко мне. Широко улыбнувшись от прилива отцовской гордости, я подхватил потерявшего равновесие сына.

— А-а-а!!! — со счастливым визгом Марго с кровати бросилась обнимать нас обоих.

Увидеть первые шаги своего ребенка — великое счастье.

— Со, мама? — спросил Коля.

«Хорошо, мама»?

— Ты такой молодец! — Маргарита принялась покрывать мордашку сына поцелуями. — Маршировал как настоящий воин!

«Маршировал» сын в силу годовалого возраста не понял, «воина» понял, потому что покосился на стоящих на полках шкафа солдатиков. Вывод, однако, сделал верный и счастливо засмеялся. Тепло родных согрело тело под пижамой, с ним пришло тепло душевное. Моя семья. Моя кровь и плоть. Моя половинка и мой наследник. То, что я должен уберечь любой ценой.

Малыш развивается нормально — занимаются с ним все время, но никаких признаков гениальности не наблюдается. Это даже хорошо — гении бывают сложными, и в своей способности вырастить такого правильно я сильно сомневаюсь. Сам не гений нифига, но это не мешает успешно править одной пятой земной тверди. Да, относительно рано пошел и относительно рано начал говорить «папа», «мама», «деда», «баба» и еще десяток слов, но это только из-за потраченных на развитие малыша усилий. Помимо имеющегося, небогатого пласта направленных на развитие человека с первых дней наработок, я задействовал столь же небогатые знания из будущего: упор на мелкую моторику (поделки, каляканье мелками и красками), плаванье — слышал, что младенцам это очень полезно — игра с мягкими, набитыми ватой алфавитными кубиками и лоскутным одеялом: один «квадратик» из меха, другой — шуршит, все разноцветное.

Не бог весть что, но я в прошлой жизни и сам всего в годик ходить и немного изъясняться начал: мной все время занимались, и это дало свои плоды. Единственное отличие Коли от других деток — совершенное здоровье. С самого первого дня малыш ни разу не заболел. Более того, со времени беременности не болела и Марго: легкий токсикоз не в счет. Я от этого счастлив — было бы несправедливо и очень трагично, если бы я был молод и здоров аномально долго, а мои жена и дети старели и болели как все.

Слушая ласковое немецкое воркование Маргариты, я погладил ее по волосам. Коле надоело, и он начал нас отталкивать. Я поднялся на ноги, взяв сына за руку — так он ходит не первый день и вполне уверенно. Вторую руку предложил супруге и спросил Колю:

— Куда?

— Анод! — не подвел он, для наглядности указав рукой.

Не физический термин, а спящий в здоровенной корзине у потрескивающего поленьями камина Арнольд. Мы направились к собаке — наевшийся корма и от того ленивый пес даже не открыл глаз, пока ему чесали голову. Очень страшно смотрится на самом деле — сын пока размером с собачью ногу.

Часы пробили восемь раз, и я со вполне искренней грустью развел руками перед Марго.

— Ступай к своим бумагам и занудным старикам, а я останусь здесь играть с сыном, — злорадно усмехнулась она.

Форма подбадривания. Поцеловав семью, предвкушая завершение рабочего дня — ох и длинен он! — и новую встречу с Колей (который скорее всего будет спать) и Маргаритой (она меня точно дождется) — я направился в кабинет. Проходя по коридору, взглянул в окно: окрасившиеся в золотые оттенки деревья вдоль речки качали ветвями на ветру и роняли листья в стремительный, блестящий на солнышке, поток.

Завтра, говорят, погода будет такая же — нужно взять жену и сына в Царское село, посмотреть на пушкинские места с чтением его стихов друг дружке — мы с моей валькирией любим интеллигентный досуг — и маленькому Коле, который любит слушать книжки. С перерывами на пикник и доступные малышу игры, конечно.

— Утрамбуй все завтрашние дела в одно утро, часиков до 11, — попросил я невесть откуда материализовавшегося за моей