«Ну», — сказал Олли, — «это слишком сложно объяснить.»

«Я просто уверена, что так это и есть», — сказала она. «Дайте мне посмотреть эти грёбаные фотографии. Завтра утром у меня встреча в восемь часов, вы знаете об этом?»

«Извините, я этого не осознавал», — сказал Олли.

«Давайте уже просматривать эти грёбаные фотографии.»

Он показал ей фотографии.

«Это мужчина», — сказал он. — «Этот блондин. Вы его знаете?»

«Вот этого?»

«Да.»

«Кем он должен быть?»

«Хм? Что вы имеете в виду?» — спросил Олли.

«Ну, что он сделал? Он ограбил кого-то из гостей или что-то в этом роде?»

«Я не имею права рассказывать вам что-либо об этом деле», — сказал Олли. — «Вы узнаёте его?

„Дайте мне посмотреть те другие фотографии. Он есть на всех?“

„Да.“

„Позвольте мне увидеть их. Где они были сняты? В церкви?“

„Да.“

„Мм“, — сказала она, изучая фотографии.

Мужчине, о котором идёт речь, на вид было около двадцати лет, это был тонколицый мужчина с длинными прямыми светлыми волосами и светлыми глазами. На каждой фотографии он смотрел прямо перед собой, его рот не улыбался.

„На что он смотрит?“

„Ну, эти фотографии были сделаны внутри церкви“, — сказал Олли.

„Наверное, он наблюдал за церемонией.“

„Он выглядит очень жутко“, — сказала она и внезапно подняла голову.

— „Вам не кажется, что он выглядит жутковато?“

„Да, пожалуй“, — сказал Олли.

„Господи, он выглядит жутко“, — сказала она и вздрогнула.

„Вы узнаёте его?“ — спросил Олли.

„Нет“, ответила она.

Он сидел прямо за дверью.

Августа услышала, как он вошёл в комнату около десяти минут назад.

За всё это время он ничего не сказал, но она знала, что он сидит и наблюдает за ней. Когда раздался его голос, это испугало её.

„У вашего мужа светлые волосы“, — сказал он.

Она кивнула. Она не могла ему ответить, потому что он заменил кляп в тот момент, когда они закончили свой предыдущий разговор, хотя на этот раз он не удосужился запихнуть что-нибудь ей в рот, а только плотно обмотал его и заднюю часть кляпа толстой клейкой лентой. Это было где-то после 15:30, он упомянул время. Теперь она была ужасно голодна и знала, что примет еду, если он ей предложит её. Она издала глубокий звук, давая ему понять, что хочет, чтобы он снова вынул кляп. Он либо не услышал её, либо сделал вид, что не слышит.

„Как ты думаешь, какого цвета мои волосы?“ — спросил он.

Она покачала головой. Она, конечно, знала, какого цвета у него волосы, она видела их, ведь он ворвался в гостиничный номер без шляпы. Его волосы были светлыми. А его глаза над хирургической маской…

„Вы не знаете?“ — спросил он.

Она снова покачала головой.

„Ах, но вы же меня видели“, — мягко упрекнул он. „В отеле. Вы наверняка заметили цвет моих волос.“

Она снова издала звук из-за кляпа.

„Что-нибудь ещё?“ — спросил он.

Она подняла подбородок, повернула голову, попыталась показать ему, что хотела бы, чтобы кляп изо рта был удалён. И при этом почувствовала полную зависимость от него, снова ощутив беспомощную ярость.

„Ах, кляп“, — сказал он. — „Хотите убрать кляп? В этом дело?“

Она кивнула.

„Вы хотите поговорить со мной?“

Она снова кивнула.

„Я не буду с вами разговаривать, если вы продолжите лгать“, — сказал он, и она услышала, как он поднялся со стула. Мгновение спустя она услышала, как он закрыл и запер дверь в комнату.

Он не возвращался, казалось, очень долго.

„Августа?“ — прошептал он. — „Вы спите?“

Она покачала головой.

„Вы не знаете который час?“

Она снова покачала головой.

„Сейчас два часа ночи. Вам следует попытаться заснуть, Августа. Или вы предпочитаете поговорить?“

Она кивнула.

„Но вы не должны больше лгать мне. Вы солгали мне раньше. Вы сказали, что не знаете, какого цвета мои волосы. Вы же знаете, какого они цвета, не так ли?“

Она устало кивнула.

„Мне убрать кляп? Вы должны пообещать не кричать. Вот,“ — сказал он, — „почувствуйте.“ Он приблизился к ней, и теперь она почувствовала холодную сталь скальпеля у своего горла. — „Вы знаете, что это такое“, — сказал он. „Я воспользуюсь этим, если вы закричите.

Итак…“ — продолжил он и вставил лезвие под кляп, а затем повернул его, разрезал ленту и вытащил.

„Спасибо“, — сказала она.

„Пожалуйста“, — сказал он. — „Вы голодны?“

„Да.“

„Я думал, что вы можете быть голодны. Вам не нужно бояться меня, Августа.“

„Я не боюсь вас“, — солгала она.

„Я сейчас приготовлю вам что-нибудь поесть.“

„Спасибо.“

„Какого цвета мои волосы, Августа? Пожалуйста, не лгите на этот раз.“

„Блондин“, — сказала она.

„Да. А мои глаза?“

„Голубые.“

„Вы очень хорошо меня рассмотрели.“

„Да.“

„Почему вы лжёте? Вы беспокоились, что, если сможете меня опознать, я могу причинить вам вред?“

„Почему вы хотите причинить мне вред?“ — спросила она.

„Вы так полагали? Что я могу причинить вам вред?“

„Почему я здесь?“ — спросила она.

„Августа, пожалуйста, вы снова меня злите“, — сказал он. — „Когда я вас о чём-то спрашиваю, пожалуйста, отвечайте. Я знаю, что у вас много вопросов, но мои вопросы на первом месте, вы это понимаете?“

„Да“, сказала она.

„Почему мои вопросы на первом месте?“ — спросил он.

„Потому что…“ — Она покачала головой. Она не знала, какого ответа он от неё ждал.

„Потому что именно у меня есть скальпель.“ — сказал он.

„Понятно“, — сказала она.

„К тому же это вы связаны и беспомощны.“

„Ясно.“

„Вы понимаете, насколько вы беспомощны, Августа?“

„Да.“

„На самом деле я мог бы навредить вам, если бы захотел.“

„Но вы сказали…“

„Да, что я сказал?“

„Что вы не причините мне вреда.“

„Нет, я этого не говорил, Августа.“

„Я думала…“

„Вам следует слушать внимательнее.“

„Я думала, это то, что вы сказали.“

„Нет. Если бы вы не были так заинтересованы в том, чтобы задавать собственные вопросы, то, возможно, вы бы слушали более внимательно.“

„Да, я постараюсь слушать внимательней“, — сказала она.

„Уж постарайтесь.“

„Конечно.“

„Я не говорил, что не причиню вам вреда. Я спросил, думаете ли вы, что я могу причинить вам вред. Не так ли?“

„Да, теперь я вспомнила.“

„И вы не ответили на мой вопрос. Хотите ответить на него сейчас? Я повторю ещё раз для вас. Я тогда спросил о…“

„Я помню, что вы спросили.“

„Пожалуйста, не перебивайте, Августа. Вы раздражаете меня.“

„Мне жаль, я…“

„Августа, вы хотите, чтобы я ещё раз наклеил кляп?“

„Нет. Нет, я не хочу.“

„Тогда, пожалуйста, говорите только тогда, когда я попрошу вас говорить. Вы уяснили?“

„Да, всё ясно.“

„Я спросил вас, почему вы солгали мне. Я спросил, не беспокоитесь ли вы, что я могу причинить вам вред, если вы сможете меня опознать.“

„Да, я это помню.“

„Вот почему вы солгали мне, Августа?“

„Да.“

„Но я, конечно же, должен был осознавать, что вы меня видели.“

„Да, но на вас была хирургическая маска. Я до сих пор не знаю, как вы выглядите. Маска закрывала…“

„Вы снова пытаетесь защитить себя, не так ли?“ — сказал он.

„Утверждаете, что вы до сих пор не знаете, как я выгляжу?“

„Полагаю, так и есть. Ведь это правда, вы знаете. Есть много людей со светлыми волосами и…“

„Но вы пытаетесь защитить себя?“

„Да. Да, я… Да.“

„Потому что вы всё ещё чувствуете, что я могу причинить вам вред.“

„Да.“

„Да, я мог бы“, — сказал он