‒ А что за муку твои токмо хотят? ‒ все же вежливо спросила я.

‒ Ничего, я не сказал, зачем мне мука, мне ее просто дали.

Ну и на том спасибо, теперь можно лепешек напечь. Я даже зажмурилась от того, как буду их есть. Оказывается, для счастья так мало надо…

Мимо малины не прошли. Я достала из мешка глиняную емкость и принялась собирать туда ягоды, успевая закидывать себе в рот. Кот долго сидел на попе, наблюдая за мной потом выдал:

‒ Почему магией не собираешь?

А правда, почему? Я просто не привыкла, что можно не работать, а сделать все при помощи магии и даже задумчиво замерла. Смотрела много ли рядом блёсток и поняла, что много, я старалась их не замечать, привыкаю понемногу. Надо вспомнить то ощущение, когда я захотела выкинуть отшельника за калитку. Я просто захотела… теперь попробую с малиной. Вкусняшечки мои, летите в кувшин, хихикнула, вспоминая сказку про Емелю, «а идите-ка вы ягодки в кувшин сами» чем не сказка. Пока предавалась своим воспоминаниям, вокруг творилось волшебство. Ягоды, облепленные блёстками, отрывались с плодоножек и летели ко мне в кувшин. Я даже рот открыла от удивления, не ожидала, что получится. Довольная посмотрела на кота.

‒ Токмо говорят, что в лесу стали появляться овощи и фруктовые деревья, которых раньше тут не было, он подстраивается под твои желания, ‒ нехотя сказал наир.

‒ Это же хорошо, ‒ я осмотрела ближайшие деревца на предмет яблонь или груш, а может, тут бананы могут вырастить… магия же. Посмотрела на ожидающего меня наира, который уже проявлял нетерпение и косился на меня круглым глазом. Все же нужно с ним поговорить и понять, почему я вызываю у него такую антипатию. Я же невиновата, что его мать убили. Я сама, тогда как младенец была и не могла ей помочь, тем более в первые минуты считала не эйфара своим врагом, а его мать, огромную зверюгу.

Через пару минут мой кувшин был полон, и я чтобы не таскать его с собой поставила его под кустом, прикрыв травой. На обратном пути заберу. Подхватила мешок, может, еще что под руку подвернётся и потопала в нужную сторону. Кстати, нужно спросить насчет еще одного дракона.

‒ Ко мне тут новый дракон прилетел, а магия его со двора выкинула.

‒ Ты хозяйка места силы, оно тебя признало.

‒ И как мне сделать, чтобы быстрей все стало красивее.

‒ Просто желай, ‒ кот был недоволен, что ему приходится отвечать на мои вопросы, ‒ а дрэйгов не привечай, в месте силы они тебе ничего не смогут сделать, а вот в лесу ты пока уязвима.

‒ Пока? ‒ спросила я.

‒ Пока, ‒ подтвердил кот, ‒ Лес твой, просто пока тебе не хватает силы им повелевать.

‒ Ты не можешь рассказать, как он появился, как алайи его создали. И почему появились изгои, чего они не поделили между собой.

‒ Мне нужно спросить у Грума, ‒ через некоторое время ответил наир, ‒ Я плохо знаю, как все происходило. Другие наиры уже знают, что ты тут, может, кто-то знает больше.

‒ Постой, — я даже остановилась, ‒ ты сказал, что вы остались вдвоем ты и Грум, какие другие наиры.

Кот фыркнул, даже потряс лобастой головой, словно это я тупая, а не он говорит загадками.

‒ Поселков токмо много, в каждом есть свои наиры. В нашем поселке осталось нас двое. Но не обольщайся, другие наиры хотят тебя убить. Никто не хочет, чтобы алайи вернулись в этот лес.

Слова кошака меня разозлили, но я сдержалась и не стала грубить. Пусть расскажет мне, как вылечить дерево, а потом валит на все четыре стороны. Не нужны мне такие помощники, от которых не знаешь, что ожидать. Меня от драконов предостерегает, а сам весьма подозрительный тип. Помогает, словно его кто-то заставляет.

До дерева дошли за полчаса, я молчала и злилась. Лес словно чувствовал мое настроение, вокруг стало сумрачно, прохладно. Птички, которые были постоянными спутниками, попрятались, а ветерок, который весело шебуршил в кронах перестал сыпать сверху листву. Волшебство словно замерло, не желая радовать своим присутствием.

Дерево почернело почти наполовину. Блёстки еще кружили внутри его ствола, но там, где их не было была чернота космоса, которая словно дыра затягивала внутрь мой разум. Я даже пошатнулась и мягко осела на траву.

‒ Не смотри туда, где почернело, это опасно можно лишиться разума, ‒ запоздало сказал кот. ‒ Из черноты смотрит сама бездна.

‒ Тебе не кажется, что такое нужно говорить сразу, ‒ слабо спросила я.

‒ Не думал, что у тебя хватит сил долго смотреть, ‒ наир совсем не страдал оттого, что я чуть не осталась без мозгов.

‒ Эйфары своим вмешательством повредили каналы в дереве.

‒ Зачем они это делают? ‒ я немного пришла в себя, замечая, как блёстки скопились вокруг меня и водят хороводы, выписывая всевозможные загогулины.

‒ Они используют наши деревья как переходники силы. Выкачивают из живых силу, при этом повреждают структуру самих деревьев. Каждое дерево — это цепь огромной системы леса и повреждая одну цепь, они могут притянуть к нам бездну, врага всего живого.

Наир говорил понятные мне вещи, но удивительные даже для разумного животного. Видимо, общество тут было высоко развитое, пока их не погубили свои же.

‒ Тебе нужно починить дерево, ‒закончил свою речь наир.

‒ А как? Там бездна она затягивает, словно в дыру.

‒ Не лезь сама, отправь силу, ‒ фыркнул наир.

Я не стала с ним пререкаться и мысленно направила на дерево блёсток. Но они таяли в черноте. Тогда я собрала их побольше и приказала сначала восстановить поверхностную решетку, вытесняя черноту внутрь дерева. Блёсток прилетало все больше и больше, в голове у меня стучали молоточки от усердия, по лбу тек пот, а все тело словно натянутая тетива замерло в одном положении. Направлять блёстки оказалось не так легко, как мне показалось вначале. Я словно