Шрифт:
Закладка:
Лекарь ушел с куда более довольным видом, чем приходил в таверну. А меня ждало маленькое разочарование: в предстоящей беготне, которой сегодня предстояло быть особо много, Флайма не смогла мне помочь — Антагол поставил ее работать за стойку взамен убитой Валилы. Одно утешало: в эту роковую ночь, обслуживала постояльцев не Флай, иначе моя печаль могла бы стать еще мрачнее.
Первым делом я попросил двух парней, работавших при таверне, завернуть тело Талонэль в простыню и убрать в прохладное место на заднем дворе. Сам побежал к Ирдемсу. Увидев меня, алхимик явно занервничал и даже хотел уйти из-за прилавка под надуманным предлогом. Причина его волнений вскрылась чуть позже: сначала я сам догадался о ней, и потом мою догадку подтвердил Ирдемс, когда я его прижал.
— Скажите, уважаемый, граф Арэнт посещал вас перед отбытием из города? — спросил я, пронзительно глядя на него и говоря это с такой твердостью, словно мне было известно все дол мелочей.
— Да, заходил господин… э-э… — имени моего он не помнил, потому как с моего визита с Ионой здесь я больше не появлялся, и алхимик мог вполне забыть о том, как меня представляла эльфийка. Но он точно хорошо запомнил мое лицо и то, с кем из его важных клиентов оно связано.
— Райсмар Ирринд, — подсказал я ему, не сводя с него глаз. — И конечно он расспрашивал о том, кто продал вам сердце оборотня в тот вечером пятнадцатого дня месяца Диких Скакунов? — спросил я негромко, так чтобы нас не слышал его помощник, разбиравший склянки в длинном ящике.
— Да, господин Ирринд, — кивнул хозяин лавки и, потупив взгляд, пояснил: — Я всячески стараюсь держать в тайне имена своих клиентов, их запросы, и уж тем более имена поставщиков. Но в этот раз утаить было просто невозможно. Насколько я припоминаю по тому вечеру, вы знакомы не только с Ионэль, но с ее сиятельством графиней Арэнт, а раз так, то должны понимать, насколько серьезный человек ее муж. Я не мог сказать ему неправду. Тем более, ворвавшись ко мне он был чем-то очень разозлен. Даже взбешен.
— Что именно вы сказали ему? — с этой минуты подтвердились мои худшие опасения. Если последнее время мысли об Тетиве Ночи редко одолевали меня, то теперь, когда я понял, что Малгар точно вышел на ее след, захватили меня с новой силой.
— Пришлось признаться, что то сердце продала мне Ионэль с Яркусом, — поморщившись, словно глотая непотребное снадобье, признал он и поспешил добавить: — Про вас, господин Ирринд не сказал я ни слова! Клянусь перед Тованом*! — он сложил крестом руки на груди.
(*Тован — нубейский бог — бог загробного мира, наказания и болезней. Считается, что он имеет власть над алхимиками).
— Лучше бы ты указал ему на меня, и забыл про эльфийку! — сердито сказал я. Успокаивала лишь мысль, что Ионэль с Яркусом в скором времени после появления Малгара в Вестейме, уехали из города. А следом эта поначалу спокойная мысль превратилась в другую, от которой я громко выругался: «Странная работа с ненормально высокой оплатой!.. Уж не ловушка ли это от Малгара⁈». Ведь все невероятно совпадало! Яркус приходит ко мне и рассказывает о заказе подозрительно высокооплачиваемом, от торгатовского барона, который как бы не должен здесь искать исполнителей! Яркус спешит — заказ срочный! И в этот же день Малгар срочно уезжает из Вестейма, хотя до Двоелуния еще четыре дня!
— Что с вами, господин Ирринд? — забеспокоился алхимик, заметив, как я изменился в лице.
— Ничего… Если не считать, что последнее время меня атакуют крайне неприятные и трагические события, — ответил я, прислонив к стене посох, который до сир пол держал в руке.
— Могу вам предложить великолепное зелье удачи. Сделано из редких ингредиентов. Заговорено у алтаря Алеиды, — он попытался подсластить свою речь улыбкой.
— Я принимаю все то, что дает мне эта жизнь и боги. Нет нужны ничего менять, — ответил я и это на самом деле было моей твердой позицией. — Но все же зелье я у вас куплю, — кратко я рассказал ему, что случилось с моим учеником, назвал снадобья, упомянутые лекарем.
— Как хорошо, что с этим вопросом вы пришли ко мне! Все у меня есть! Графиня Арэнт и ее маг Дерхлекс закупаются исключительно у меня. И вас, господин Райсмар Ирринд, я огромным удовольствием добавлю в число своих самых уважаемых клиентов, — алхимик просиял, заулыбался во все зубы. — «Жизненная Сила Луму» — эликсир, без сомнений, неплохой, и он у меня есть. Вам, уважаемый Райсмар, отдам всего за 500 гинар, хотя он у меня идет по 650. Только в вашем случае я рекомендую «Калисорт» — это снадобье подороже, но в нем помимо улучшенной формулы исцеления добавлены особые травы, что растут лишь в труднодоступных областях нубейской пустыни и вытяжка из печени вампира, редкие минералы из Ледяного Блома. Почему особо рекомендую в вашем случае, — важно продолжил он, — именно потому, чтобы ваш ученик не подхватил вампиризм. Сам понимаете, если его так потрепали, то это не обычный укус, чтобы тихо попить кровушки. Здесь шансы стать кровососом очень велики.
— Хорошо, — согласился я, неприятно изумленный столь высокими ценами. — Сколько вы желаете за этот «Калисорт»?
— Вам отдам за тысячу! Это с очень приличной скидкой! — произнес он, так словно вытряхивал из меня не треть моего кошелька, отдавал свою склянку за несколько медяков.
Я без слов развязал кошелек Ольвии и принялся отсчитывать монеты. Потом спохватился: вышивка герба дома Арэнт могла попасться ему на глаза. Увы, мои пути с графиней разошлись, но компрометировать ее я не имел права, пусть даже таким весьма относительным фактом, как ее герб на кошельке.
— Вы, господин Ирринд, как я понимаю, маг-охотник. Кажется, о вас даже недавно ходили кое-какие слухи по городу. Наравне с Ионэль вы бы могли зарабатывать очень приличные деньги, поставляя мне необходимые ингредиенты. Сейчас в цене некоторые органы… — он снова понизил голос до доверительного шепота, поглядывая на своего помощника, — сам понимаете, существ не совсем человеческих.
— Вполне понимаю, — со звоном я высыпал перед ним двадцать золотых монет по 50 гинар. — Только за такую работу я не
