нашего бесстрашного лидера. — Он кивает в мою сторону. — Победитель получит его на целый месяц. Используй его для чего хочешь.

— Так что, подпорка для двери? — Джей хмыкает. — Это даже не чашка. Из нее нельзя есть хлопья.

Майлз хмурится.

— Это чертов трофей, чувак. Прояви уважение.

Он объясняет правила, и мы разбиваемся на команды.

— А что будет с проигравшей командой? — спрашиваю я.

— Проигравшая команда должна принять ледяную ванну голышом.

— И это все?

— На глазах у всех, — решает он.

Все ребята вздрагивают.

Мы используем лед для физиотерапии, но делать это, когда тебе не больно, — отстой.

Не то чтобы я знал, где здесь можно принять ледяную ванну.

Мы начинаем с охоты за мусором, где нам нужно найти случайные предметы: какое-то растение, птицу, что-то с логотипом «Кодиаков», которое никто из нас не принес.

Мы с Новичком объединяемся. Полагаю, он молод и у него хорошие колени.

В какой-то момент мы пересекаемся с Майлзом, который ест попкорн.

— Что-то соленое, — говорит он.

Моя интуиция в отношении товарища по команде оправдывается, когда в конце начинается скалолазание.

Мы с Новичком побеждаем. Он подпрыгивает в воздух, поднимаясь так высоко, что я удивляюсь, почему он не делает больше бросков в играх.

— Как мы должны разделить это? — спрашивает Новичок, кивая на трофей.

Мимо нас проходит полдюжины туристов, один шепчется с другим и указывает в нашу сторону.

— Там для нас забронирован лагерь. — Майлз указывает на одну из грунтовых тропинок.

— Мы единственные, кто там остановился? — спрашивает Джей, когда они проходят мимо.

— Нет, он общественный, но проблем не будет. Я забронировал нам два кемпинга вместе. — Майлз говорит это так, будто это что-то изменит.

Может, он и прав. Может быть, я устал от того, с чем нам пришлось столкнуться в плане общественного давления и интереса, и мы сможем провести спокойную ночь, глядя на звезды.

На звук приглушенного крика я оборачиваюсь и вижу полдюжины женщин, одна из которых одета в белое с поясом через всю грудь.

— О боже, это же «Кодиаки»! — задыхается она, хватая подругу за руку.

Это девичник. Ну и ладно.

— Откуда вы, ребята? — спрашивает Новичок, прежде чем я успеваю вывести нас оттуда.

— Из Вегаса, — хором отвечают они.

— Можно нам сделать фотографии? — умоляет невеста.

— Да ладно, Клэй. Они проделали такой путь из Вегаса, — настаивает Майлз.

— Только одну, — уступаю я.

Мы позируем с девушками. Одна превращается в три, потом в больше, и начинает собираться толпа.

— Чувак, мы сейчас круче, чем Тейлор Свифт, — ворчит Майлз, когда мы заканчиваем.

Одна из девушек подпрыгивает на пятках.

— Ребята, я только что выложила это в соцсети, и это просто взрыв!

Черт.

Мой телефон звонит, и дисплей вызова заставляет меня поднять брови.

— Да? — Я хмыкаю.

— Клэй, это мэр. Надеюсь, вы не против, что я узнала ваш номер от Джеймса. — Моя рука сжимает трубку, но она продолжает, прежде чем я успеваю ответить. — Один из моих сотрудников сообщил мне, что вы находитесь в Саду богов. Вы пробудете там еще час? Я могу прислать туда съемочную группу в ближайшее время.

— Никаких камер, — выдавил я из себя.

— Но вы же у достопримечательности Колорадо! Это идеальная фотосессия.

— Я сказал, что буду рекламировать регион, и я буду. Только не за два дня до моей свадьбы. — Я отключаюсь и поворачиваюсь к ребятам.

— Все хорошо? — спрашивает Джей.

— Да, хорошо. Но мы не можем здесь задерживаться, — говорю я, глядя на дорогу. — Если нам повезет, у нас есть десять минут, прежде чем нас найдут все туристы в парке.

Дальше — хуже.

Через пять минут парк превращается в хаос.

Толпы людей повсюду вливаются в пейзаж.

Когда мы по делам команды, с нами охрана, но это должно было быть просто скромно.

Группа невысоких фанатов в фиолетовой форме набрасывается на нас. Дети, понимаю я.

— Ребята, сегодня никаких фотографий… — говорю я, осматривая горизонт в поисках пути отхода, но они перебивают.

— Нам не нужны фотографии. Мы здесь, чтобы спасти тебя.

— Это было безумие, — говорит Майлз, выходя из школьного автобуса, и приветствует Новичка, пока мы идем за отдыхающими в столовую лагеря «Кодиак».

Я понимаю, что он имеет в виду. Адреналин, бурлящий в моих венах, обычно бывает только в игре.

Оказалось, что дети, которые нас нашли, были одеты не только в цвета «Кодиаков», но и в футболки лагеря Фонда «Кодиаки». Я не знаю никого из них по имени, но не одно лицо мне знакомо по тому времени, которое я провел в лагере за эти годы.

Они тайком протащили нас к своему автобусу и убедили водителя забрать нас с собой, что помогло избежать бури, которая могла бы разразиться еще через несколько минут.

Сотрудники освободили для нас место за ужином, а затем пригласили присоединиться к отдыхающим у вечернего костра.

Все не так, как мы планировали. Но так даже лучше.

Вибрация заряжена, но это уже другая энергия. Этим детям не нужна наша часть, они хотят быть нами.

Участники лагеря забрасывают нас вопросами.

— Каково это — играть на профессиональном уровне?

— Тяжело, — признаю я. — Это самое трудное в мире.

— И самое лучшее, — добавляет Майлз.

— Но теперь, когда ты победил, стало легче?

Джей отвечает первым.

— Видя, как все здесь на взводе… мы ценим это, но это усиливает давление.

— У вас много денег. И слава. Вы можете делать все, что захотите.

— Не все находятся в одинаковом положении, — замечаю я. — Некоторым парням со скамейки запасных нужны все переговоры по контракту, каждый сезон, каждая игра, чтобы все получилось.

— А тебе нет.

Я думаю о Нове. — У меня есть люди, которых я хочу впечатлить. От этого никуда не деться.

Они молчат минуту, перерабатывая.

— Но победа — это чертовски здорово, — добавляет один из ребят со смехом.

— Да. Это чертовски здорово, — признаю я.

Мы еще какое-то время общаемся с детьми, а потом вожатые уводят их спать. Когда у костра остаемся только мы, мы затихаем. Пламя потрескивает, жар лижет древесину, пока она не затрещит.

— Вы когда-нибудь ходили в лагерь здесь? — спрашивает Новичок, оглядываясь по сторонам. — Похоже, это классное место.

— Не здесь, но в похожем месте, — говорю я. — Лучше всего было проносить еду из кухни… и плавать.

— Что это за звук? — спрашивает Джей, и все оглядываются.

— Это мой желудок. Пойдемте, — говорю я.

Мы врываемся на кухню за полуночными закусками, а потом жарим на костре найденный зефир. Мы гогочем, как маленькие дети.

— До дня игры осталось два дня, — замечает Джей.

— Свадьба? — Мои губы подергиваются от его описания.