ответила, что она вместе с Ламонтом дважды отдыхала в отеле «Cliff Dwellers», находящемся у дороги «Блю Ридж» примерно в том месте, где было найдено тело Гунарсона. Первый раз они приехали туда в августе 1992 года, а второй — в сентябре того же года. Если быть совсем точным, то дом № 411 по «Блю Ридж», упоминавшийся выше, располагался ближе к месту убийства, но тем не менее отель также находился в пешей доступности. Женщина заявила, что вместе с Ламонтом неоднократно ходила по дороге на гору Уилкс, так что не было ничего удивительного в том, что Андервуд хорошо ориентировался в тех местах.

Кей Веден сообщила и другое любопытное наблюдение. Ламонт Андервуд, по-видимому, бывал в тех краях и до того, как приехал вместе с ней в отель «Cliff Dwellers» в августе 1992 года. Во время поездки туда он ни разу не сверился с картой, и подобную осведомлённость, учитывая характер местности и особенности дорожной инфраструктуры, можно было объяснить лишь тем, что он прежде туда приезжал.

Эта информация ставила Андервуда в самый эпицентр расследования. Следственная группа, в которую вошли детективы БРШ, полиции Солсбери [откуда был похищен Гунарсон], служб шерифов округов Ватога [где был найден труп Гунарсона] и Роуэн [на его территории находится город Солсбери, в пригородах которого жили Андервуд, Кей Веден и её застреленная мать Кэтрин Миллер], столкнулась с фундаментальной проблемой. А именно: как лучше осуществлять сбор информации — негласно или, напротив, сообщая о подозрениях в отношении Андервуда? Каждый из способов имел свои плюсы и минусы. После некоторых колебаний была выбрана тактика открытого оповещения опрашиваемых. Это означало, что каждому из свидетелей задавали вопрос, звучавший примерно так: «Ламонт Андервуд подозревается в совершении убийства, удивлены ли вы возникновению подобных подозрений?»

На протяжении нескольких месяцев [с середины января до июня 1994 года] делом об убийстве Виктора Гунарсона занимались члены следственной группы — в основном сотрудники БРШ Стив Уилсон (Steve Wilson) и Роберт Айяла (Bob Ayala), а также детектив-сержант Пола Мэй. Они разъезжали по Северной Каролине, встречаясь с людьми, знавшими Андервуда на разных этапах его жизни, и задавали им вопросы, связанные как с деталями биографии подозреваемого, так и особенностями его личности. Портрет, получившийся в результате такого опроса, следует признать малосимпатичным, но хорошо узнаваемым. Многие наверняка сталкивались с мужчинами такого сорта.

Родился Ламонт Клэкстон Андервуд (Lamont Claxton Underwood) 10 сентября 1951 года в городе Уинстон-Сэйлем (Winston Salem), штат Северная Каролина, он стал средним из 3-х детей. Старшего брата Ламонта звали Ричард, младшую сестру — Марджери. Родители его — Флойд Клэкстон (Floyd Claxton Underwood) и Этель Мэй (Ethel May Underwood) Андервуды являлись людьми крепко пьющими и, выражаясь предельно мягко, непутёвыми.

Родители развелись в 1956 году после того, как Флойд застал Этель в объятиях другого мужчины. Отец, собрав вещички, отчалил в даль туманную, а мамаша с 3-я детьми перебралась жить в автомашину. Даже не в трейлер — у неё не было на это денег. По прошествии нескольких месяцев мамаша поняла, что дети ей надоели и тоже, собрав вещички, отчалила в неведомые дали.

Узнав о бегстве жены, Флойд Андервуд забрал детей и вместе с ними перебрался на жительство к своим отцу и матери, то есть их деду и бабушке. Произошло это в январе 1957 года. Прожив таким вот табором 3 месяца, Флойд понял, что не готов променять виски на семейные ценности и встал на лыжи повторно. На этот раз окончательно — более к своим детям он не возвращался.

Дедушка и бабушка не собирались воспитывать подкидышей. Старшего из детей — Ричарда — они отдали одной из своих дочерей, то есть его тётке, а младших детей — Ламонта и Марго — одному из сыновей. Род Андервудов состоял из людей простых и очень простых, по-видимому, не без некоторых черт вырождения. Ламонт и Марго оказались в семье дяди Джорджа, который хотя формально и считался родственником, но был похуже иного боцмана на капере. Дядя практиковал очень странные, мягко говоря, наказания, например, он сажал Ламонта в мешок и подолгу держал его там. Что было ещё хуже, дядя наряжал мальчика в платье его младшей сестрёнки и в таком наряде выгонял на улицу. Маленький Ламонт с бантами на голове и в коротком платьице с рюшечками был вынужден выносить мусор, убирать веранду или собирать стриженую траву. Это видели другие дети и соседи, и неудивительно, что мальчик являлся объектом насмешек и унижений. Говоря по совести, за такого рода педагогику дядю имело бы смысл направить на стационарную психолого-психиатрическую экспертизу — у мужчины, чьи фантазии уходят в область переодевания детей в одежду противоположного пола, явно что-то сильно не в порядке с головой.

Северная Каролина в 1950-1960-х гг. являлась по-настоящему процветающим штатом со значительной прослойкой зажиточного белого населения, минимальным процентом чёрных и цветных жителей, с прекрасными климатом и экологией. Здесь можно было провести замечательное детство и получить отличное образование, но не в случае Ламонта Андервуда. Воистину, родословная — это если и не приговор, то почти всегда судьба.

В 1960 году Этель Андервуд неожиданно возвратилась и забрала детей из семьи дяди. Через несколько месяцев ей надоело с ними возиться и… она возвратила их обратно. Путеводная звезда повела эту женщину по жизни дальше и в конечном итоге завела в Калифорнию, где она повстречала одинокого пожилого владельца магазина у дороги. После смерти этого мужчины магазин достался Этель, и та в начале 1990-х годов управляла им, даже не вспоминая о детях, брошенных на другом конце страны.

Надо сказать, что ко времени возвращения Ламонта и Марго в семью дяди они уже отличались весьма негативными поведенческими стереотипами. Дети были лживы и вороваты, все, общавшиеся с ними, отмечали присущий им прямолинейный нескрываемый эгоизм. Они никогда ничем не делились и никогда никого не угощали. Ламонт пронёс это сквалыжничество через всю жизнь, он даже через силу не мог заставить себя быть великодушным и щедрым.

В 1961 году произошёл инцидент, положивший конец проживанию Ламонта и Марго в семье ненавистного дяди. Будучи запертым на чердаке дома — это был новый вид наказания, придуманный изобретательным дядюшкой — мальчик поджёг теплоизоляцию потолочного перекрытия. Он едва не спалил дом и сам чудом избежал смерти в огне и дыму. Ситуацию спасло то, что дядя Джордж был в это время в доме, он почуял неладное и залил водой очаг возгорания.

Однако дядюшка испугался до такой степени, что решил отказаться от воспитания племянников и обратился к властям с просьбой забрать их в учреждение социальной защиты. В июне 1961 года Ламонт и его сестра Марго были помещены в «Методистский детский дом» всё в том же