— Я так соскучился! — прошептал он мне в губы и поцеловал.

Его поцелуй, сперва осторожный и нежный, постепенно становился все более требовательным, голодным. И я отвечала. Потому что тоже соскучилась. До безумия.

Когда и как он успел стянуть мое платье, а потом еще и стащить с меня мое белье, я не заметила. Осознала лишь краем сознания, что лихорадочно расстегиваю пуговки на его рубашке и стягиваю ее с его широких плеч. Миг — и я уже лежу на спине на кровати, а Инвар нависает надо мной и покрывает все мое тело жадными поцелуями. Серые любимые глаза совсем потемнели от страсти, стали больше похожи на грозовое небо во время шторма. Штормило нас обоих.

Я совсем осмелела, дрожащими руками стянула с него брюки, белье и он, не выдерживая больше прелюдий, резко вошел в меня. Его движения были сильными, глубокими. Совсем ошалев от страсти, я не могла сдерживать стонов, подаваясь ему навстречу, прижимаясь как можно крепче, ближе, теснее. Словно хотела слиться с ним, стать одним целым. От трепетной нежности не осталось и следа — остались только страсть и дикое, необузданное желание. Мои ноги обвивали его талию, а руки впивались в его плечи, словно я боялась хотя бы на секунду отпустить его. Наверное, и правда боялась.

Оргазм настиг меня довольно быстро и в этом я ненамного опередила Инвара. Видимо, мы слишком долго желали этого, слишком соскучились друг по другу. Утолили ли мы голод? Думаю, что нет. Но слегка отпустило это безумное желание накинуться друг на друга, невзирая ни на кого и ни на что.

Я вдруг подскочила:

— Инвар, ты придурок! Еще скажи, что я не могу от тебя забеременеть. Плавали, знаем. Где-то тут в аптечке вроде были противозачаточные.

И как была, голышом кинулась к шкафу, где лежала коробка с аптечкой. Инвар вдруг нахмурился:

— Ты держишь у себя противозачаточные? И часто они пригождаются?

— Ты совсем дурак? Сперва я была беременной, потом кормила ребенка, училась, работала, помогала Берте. У меня было время на личную жизнь? Это аптечка Берты, я брала у нее, когда у Алешки зубки прорезывались и он температуру выдал. Забыла вернуть.

Инвар выдохнул с облегчением.

— Прости, я и правда ревнивый дурак. Просто с ума сходил от мысли, что ты можешь быть с кем-то… Я ж не знал, где ты и как. Я и про сына-то ничего не знал. Думал, ты давно уже меня забыла, вышла замуж.

— Я уже замужем. За тобой, если что.

Он пожал плечами:

— Ты могла заключить обычный немагический брак, там проверку не делают.

Я выпила таблетку и села к нему на кровать.

— Да никто мне не был нужен. Ты не понимаешь. Может быть, тебя и накрыло вдруг два года назад, а я-то в тебя влюблена была еще тогда, восемь лет назад.

— Ты же потеряла память? — удивился Инвар.

— Угу, только ты все равно мне во снах являлся.

— Подожди, получается, что когда ты приехала в наш дворец с Инессой, ты меня узнала?

— Не совсем. Я только увидела знакомые глаза из моих снов и твою улыбку. То есть, улыбка была во сне, в реальности ты тогда мне почти не улыбался.

И он улыбнулся мне той самой улыбкой, сгреб меня в охапку и начал покрывать поцелуями, явно демонстрируя свою готовность ко второму раунду. Которого, впрочем, не случилось: хлопнула входная дверь и в холле послышались детские голоса — Берта с мальчишками вернулись.

Я подскочила с кровати и начала быстро одеваться, Инвар последовал моему примеру. Вскоре мы вышли на кухню, где Берта уже вовсю заваривала чай и выставляла на стол только что купленные пирожные. Которыми я, кстати, старалась не злоупотреблять. Теперь-то я помнила, что имею склонность к полноте и старалась держать себя в руках, стараясь как можно меньше есть сладкую и жирную пищу и не забывая про утренние пробежки. Чаще всего мы бегали с Эрвином на пару, вспоминая, как подружились по сути на фоне общей любви к бегу.

— О, у нас гости! — радостно заметила Берта. — Это тот самый мужчина, что спрашивал про тебя вчера.

— Вот как? Это был ты? — удивилась я. Интересно, почему он тогда спрашивал про Эрвина. Ну да это я спрошу его потом.

— Берта, познакомься, это Инвар Вяземский. Мой муж.

Так, кажется размер глаз у Берты ничуть не уступает таковому у Элен пару часов назад.

— Как интересно, — выдохнула она и не то чтобы села, а скорее даже рухнула на рядом стоящий стул.

И вдруг что-то сообразив, ошалело посмотрела на Инвара:

— Подождите, а князь Вяземский, он вам не родня ли?

— Родня, — вздохнул Инвар, — самая, что ни на есть, близкая. Это мой отец.

Берта что-то там в голове прикинула и спросила уже у меня:

— Это что же тогда получается, ты — княгиня?

— Нет, конечно, — рассмеялась я, — княгиня — мать Инвара.

— А Са… Алиса — княжна, — добавил Инвар.

Эм… как-то я в этом ключе свое положение не рассматривала.

— Ничего себе! А как же так получилось, что ты была… ну… одна, — продолжала допрос Берта.

Угу, и беременная, хотела спросить она, но явно постеснялась, да и мало ли о чем там этот внезапный гость в курсе и что ему стоит знать, а чего — не стоит. Да и вдруг я беременна была не от Инвара. В-общем, спасибо моей милой Берте за то, что очень старалась не ляпнуть лишнего, опасаясь подставить меня. Меня прямо растрогало такое ее внимание.

— У нас было некоторое… недопонимание, — ответил Инвар. — Но теперь мы все выяснили и, надеюсь, наконец, будем вместе. С нашим сыном.

Берта выдохнула с облегчением, видимо, осознав, что можно не очень шифроваться.

Мы сели пить чай. Мальчишки радостно делились впечатлениями о прогулке и интересных игрушках в кабинете врача, к которому они ходили, Берта внимательно разглядывала Инвара, а Арчи смотрел на нас с княжичем каким-то хитрым взглядом и выглядел очень довольным. Пригляделась к Арчибальду внутренним зрением и мне даже показалось, что я вижу у него белые крылышки. Странно, покажется же всякое.

Когда я начала уже нещадно зевать (ночь-то не спала совсем), Инвар отправил меня отдыхать, а сам попрощался со всеми, обещая, что зайдет вечером. Едва добравшись до кровати, я рухнули и отключилась, кажется, не успев донести голову до подушки.