— Я — Айна. — дрожала она то ли от волнения, то ли от страха. — Вторая жена господина Амана.

— Отлично. Дальше. Кто такая Ида?

— Ида — это третья жена. Ей так плохо. И она так рано…

— Стоп, стоп. — пресекла Клара. — На мои вопросы. А то запутаемся. То, что Иде плохо — я поняла. Почему ей плохо? Она заболела? Или получила травму?

— Ида беременна. Для появления малыша ещё очень рано. Срок не подошёл. Но, по всем признакам, она рожает! Но всё идёт не как обычно. Ей очень плохо.

— Преждевременные роды? Ясно. В её-то возрасте и половой жизнью жить нельзя, не то, что беременеть. Но это лирика. — вернулась она к сути. — А ваш муж? Господин Аман? Ты ему говорила? Он же должен врача вызвать.

— О, госпожа! — Айну снова сильно затрусило. — У нас не принято вызывать врачей для женщин. Тем более если причина — роды. Мы сами должны справляться. Так у нас принято.

— Какой бред! — Клара заметила, что её тоже начало потряхивать. Похоже, ей сейчас придётся столкнуться с культурой варваров во всей её красе. — Так, а что муж? Ты не ответила. Где Аман?

— Наш муж ушёл на собрание общины. Мужчины каждую неделю встречаются, обсуждают новости, пьют чай, играют в игры…

— Какие игры, если жене плохо?!

— Наш господин сказал, что мы со старшей женой должны помочь младшей. Это наша обязанность. А сам он ушёл. Просил позвать только тогда, когда родится мальчик.

— А если девочка?

— Тогда мужа нельзя беспокоить. Девочки никому не интересны.

— Да… Прелестная история, но о ваших нравах поговорим позже. Сейчас нельзя терять время. — спохватилась Клара. — Бежим скорее к Иде.

Айне не нужно было повторять дважды. Поняв, что Клара её не гонит и готова помочь, тут же помчалась в дом. В комнату, где мучается Ида.

Помещение метров двенадцать по площади, грубая кладка стен из камня, как во всех жилых постройках поселка. Около стены кровать со сбившимся постельным бельём. На матрасе разметалась девочка. Ты самая третья жена. На девочке лишь бежевая простая сорочка — полностью обнажёнными варваркам быть возбранялось даже во время родов. Только при муже, в брачных играх разрешалось сбросить с себя все покровы. Ну ещё в бане. А так — хоть ночнушка — но должна быть.

Рядом с несчастной стояла ещё одна женщина в тёмном одеянии. Дама полная, даже толстая. Лицо поплывшее, всё в нависших складках. Выпуклые глаза смачно подведены чёрной подводкой. От неё пахло чем-то сладким. Вероятно духи или ароматное масло. И запах вполне мог бы выть приятным, если бы не смешивался с гнетущим смрадом, источаемым больным телом. Да, в комнате стоял тяжёлый дух. Воздух спертый. Окна наглухо закрыты. Как объяснила позже Айна, во время родов женщина не должна никому, особенно мужу, мешать своими криками и истошными воплями. Поэтому двери и окна всегда заперты. Таковы традиции.

Полная женщина выглядела старше, чем другие варварки. Клэр без всяких подсказок поняла, что это первая, старшая жена. Дама кричала на роженицу. Её активная жестикуляция выдавала раздражение и презрение старшей к третьей жене. Она что-то требовала, ругала. Конкретно что — сложно понять. Женщина говорила невнятной нервной скороговоркой.

Сама же роженица… Лишь тихо корчилась на смятой, пропитанной потом кровати. Видно, ей с детства внушали, что беспокоить старших — страшный проступок. Бедняжка искусала себе все губы в кровь, но орать — не орала.

Подойдя ближе, Клэр интуитивно дотронулась до лба девочки. Что ещё можно сделать — империанка не знала. Она с готовностью пришла на выручку. Только вот как именно помочь? Что делать? Клэр-то не врач.

Тактильный контакт не поведал ни о чем хорошем. Девочка вся горела. Температура заметно выше обычной.

Клэр включила свою панель. Нужно знать точные цифры. 39,3 градуса. Это точно не норма. Ну 37,5 может быть при родах, но не 39! С чего такое повышение?

Тем временем старшая жена заметила Клару и принялась орать на вторую. Дескать, зачем притащила? Незачем иностранке вмешиваться во внутренние дела семьи. Клэр, которая и так находилась в паническом состоянии, кудахтанье дамы сильно раздражало. Она было завела диалог, пыталась привести разумные доводы, типа жизнь человека дороже традиций. Но скоро поняла тщетность сей затеи. Дама слышала, но не слушала и продолжала вопить.

Клэр поняла, что если срочно не принять меры, она первую жену придушит. А посему подошла вплотную, схватила даму за полный локоть и потащила к двери. Та было пробовала сопротивляться, но куда там! Натренированное тело Клэр прекрасно справилось с подобным силовым упражнением. Как только старшая была выпихнута за порог, Клэр закрыла дверь на ключ — он находился в замке.

Избавившись от криков, Клара ещё раз постаралась проанализировать ситуацию и понять, что делать дальше. Увы, она ничего не придумала. Клара — геолог. В родах ничего не понимает.

— Она умрёт? — жалобно пролепетала находящаяся рядом Айна.

— Не знаю, — честно ответила Клэр. Её всю трусило. Эта крошка, жертва чужой похоти, сейчас извивается здесь на кровати. И никому во всей вселенной нет до неё дела. Ни родителям, ни мужу, ни первой жене больная не нужна. Выживет она или умрёт — никто не расстроится. Разве что Айна станет переживать. Видно они с третьей дружат.

Вдруг ни с того, ни с сего в голове Клэр возник образ Мальвины. Ещё одной жертвы варваров. Как же это подло, как могут мужчины так обращаться с женщинами? Неужели и эта крошка, вынужденная рожать мужу — педофилу детей, так бесславно сегодня погаснет?

Нет! Нельзя допустить!

Но что же делать? Клара-то точно не поможет.

И тут ещё одна здравая мысль посетила голову империанки. Что делать, если сам не справляешься? Попросить помощи у товарищей! Ведь только вместе, только сплотившись можно преодолеть любые сложности.

Клэр включила панель и набрала номер Симы.

— Чего тебе? — пробухтела рыжая девушка, потирая заспанные глаза. Видно сегодня она рано легла, и звонок Клэр её потревожил.

— Сим, тут такое дело… — и Клара обрисовала ситуацию. Также передала изображение лежащей несчастной больной для иллюстрации серьёзности положения. — Я понимаю, — продолжила она, — ты биолог, не врач. Это не совсем твой профиль. Но врач на нашей стройке — мужчина. Его к роженице и на пушечный выстрел не подпустят. Остаёшься ты. Мне больше не к кому обратиться. Если ты не откликнешься, девочка, вероятно, умрёт. Я точно не смогу помочь. Так как?

— Быстро звони Яну, пусть он переговорит с Томиным насчёт