– Не буду, – тихо обещаю я.

Не представляю, как бы я справилась, не будь Никлауса рядом.

Хьюго приезжает раньше, чем через обещанных десять минут. Я оставляю Никлауса на диване, на котором мы сидели, обнявшись, и, открыв дверь парню в полицейской форме, рассказываю ему о том, что здесь произошло. Хьюго сосредоточенно кивает, осматривает входную дверь и только потом идёт в гостиную. Он слегка удивляется Никлаусу, но молча кивает ему в знак приветствия и спрашивает у меня:

– Что говорит сама мисс Лейн?

– Она не хотела вызывать ни «Скорую», ни полицию, а я…

– Беспокоишься, понимаю, – кивает Хьюго. – На первый взгляд, здесь что-то искали, но дверь цела, выходит, это кто-то из ее знакомых. Можешь сказать: пропало что-нибудь?

Я осматриваюсь, вспоминая обстановку, и едва не захлёбываюсь от удивления, потому что не заметила сразу:

– Из очевидного –телевизор.

– Ограбление. А что с другими комнатами? Там такой же беспорядок?

– На третьем этаже – нет, – отвечает Никлаус.

– А на второй мы не поднимались, – я почему-то смущаюсь. – Наверное, стоит проверить?

– Стоит.

Я иду первой, Хьюго за мной, Никлауса я не вижу, как и не слышу его шагов. Наверное, он решил не мешать работе полицейского. Мы поднимаемся на второй этаж, я открываю обычную дверь без замка и снова чувствую неловкость, потому что на комоде стоит объёмная ваза с цветами сирени. Хьюго тоже смотрит в сторону комода, его уголок губ дёргается, но в следующее мгновение он вновь становится серьёзным, осматривается и говорит:

– Здесь тоже побывали.

Я и сама замечаю брошенную на пол одежду у вешалки, выдвинутые ящики тумбочек у кровати и отсутствие ноутбука…

Бросаюсь к раскрытому ретро-чемодану у изножья кровати и заглядываю внутрь. Всё, как я и боялась: пластиковой банки, в которой я хранила наличные, нет. Издаю стон и проверяю документы – всё на месте, это безусловно радует.

– Пропали ноутбук и около трехсот долларов, – глухо сообщаю я Хьюго.

Все мои наличные… Их я рассчитывала потратить на портфолио для фотомодельного бизнеса. Или не рассчитывала, если учесть, что отныне я в поисках своей мечты.

В любом случае, деньги жалко: я ведь их заработала собственным трудом.

– Сочувствую, – сжимают моё плечо пальцы Хьюго.

– Спасибо, – киваю я и решительно поднимаюсь на ноги. – Ты поговоришь с мисс Лейн? Убедишь её написать заявление? Пожалуйста, Хьюго.

– Я попробую.

– Будь готов к тому, что она не обрадуется тебе, ладно?

– Я его провожу, – доносится от двери голос Никлауса.

Хьюго отворачивается от него, кивает мне и вдруг осторожно сжимает пальцами мои:

– Я рад, что ты пришла позже и не пострадала, Анна.

Я неловко улыбаюсь, а от необходимости ответить меня спасает звонок в дверь.

– Наверное, врач мисс Лейн, – говорю я спешно и бросаюсь к лестнице. – Пойду открою.

Мимо Никлауса я прохожу, не глядя на него.

Даже не знаю почему мне так неловко и вроде как стыдно. Причём, перед ними обоими.

Ситуация, конечно, вышла не особо приятная.

Ох, мисс Лейн…

Её лечащим врачом оказывается женщина средних лет со строгим пучком волос на затылке и огромной родинкой над верхней губой, которая против воли сильно бросается в глаза. В её руках зажата ручка медицинской сумки. Женщина коротко улыбается мне в знак приветствия и идёт прямиком к лестнице, сообщая мне на ходу:

– Меня зовут миссис Мейзел, а ты, должно быть, Ани, квартирантка мисс Лейн. Жаль, что это снова произошло, но я рада, что в этот раз ей не придётся справляться одной.

– Снова? – спешу я следом за ней.

– Она тебе ничего не рассказала, – поджимает женщина губы. – Ясно.

– Расскажите вы, – горячо предлагаю я.

– Боюсь, я знаю не больше твоего. Как мисс Лейн себя чувствует?

– Её избили.

– Да. Хорошо, я справлюсь сама, Ани, можешь меня не провожать.

– Но…

– Ан-ни.

На втором этаже мы встречаемся с Никлаусом, он подходит ко мне и останавливается рядом.

– Ваш приятель? – хмыкает врач и без остановки направляется дальше.

– Мисс Лейн избивают не в первый раз! – горячо шепчу я Никлаусу и кое-что вспоминаю.

– Что не помешает ей избавится от глупой квартирантки, – печально замечает Ник. – Её слова на появление постороннего в доме.

– Кого она может с таким рвением прикрывать? – смотрю я на него. – Даже несмотря на то, что он её избивает!

– Наверное, того, кто ей, вопреки всему, дорог.

Знакомое чувство…

Я передёргиваю плечами и захожу в свою комнату. Закрываю чемодан, задвигаю его под кровать, толкаю обратно ящики тумбочек и подхожу к вешалке с одеждой. Склоняюсь за кофтой и, распрямившись, смотрю в одну точку на стене.

– Кому мы делаем лучше, не прекращая бороться за тех, кому наплевать и на тебя, и на себя, да и на жизнь в целом? – глухо спрашиваю я в пространство.

– За кого тебе пришлось бороться, Ан-ни? – Никлаус смотрит на меня, отрывая взгляд от цветов. – Ты говоришь о своей матери?

Он стоит посреди комнаты, руки засунуты в передние карманы джинсов.

Я нервно киваю, отворачиваюсь, чтобы не показывать слёз, снимаю вешалку и одеваю на неё кофту:

– Точно не себе – вот ответ на мой вопрос.

Ник подходит ближе, касается грудью моей спины, сжимает пальцами мои плечи и тихо спрашивает:

– Что с тобой произошло, Ан-ни? Расскажешь?

Я часто киваю, пытаясь сдержать слёзы, разворачиваюсь к Никлаусу и прижимаюсь к его груди щекой и руками, стискивая в пальцах его футболку. Признаюсь шёпотом:

– И всё равно я по ней скучаю…

– Кхм, – доносится от входа в комнату учтивый кашель. – Войду?

Я отстраняюсь от Никлауса, пальцами стираю слёзы с щёк и хрипло соглашаюсь:

– Конечно, Хьюго. Сядем на диван. Что говорит мисс Лейн?

– Точнее будет: что она кричит, – горько усмехается он, опускаясь в кресло напротив дивана. – Итак, Анна. Мисс Лейн напрочь отказывается обращаться в полицию. Ей всё равно, что пропали вещи, потому что это её вещи, и она вольна давать их кому вздумает. Что касается тебя – готова возместить ущерб. – Хьюго молчит минуту и выдыхает: – В общем, я бессилен. Но есть вариант, если ты сама напишешь заявление о пропаже вещей. Тогда ей придётся ответить на вопросы полиции.

Я задумываюсь, надкусывая губы, а Хьюго продолжает: