Вера чувствовала громадную усталость и надеялась в обед немного отдохнуть, но не тут-то было.

Впереди её ждало новое, ещё худшее потрясение.

В её кабинет зашёл главный инженер Николай Петрович, и, с недовольным видом, сухим, официальным голосом потребовал:

— Вера Александровна, прошу Вас срочно зайти ко мне в кабинет!

Глава 20. Вера. Неожиданный удар

Вера чувствовала, что произошло что-то очень нехорошее. Сердце провалилось куда-то в пятки. Ноги одеревенели и отказывались подчиняться разуму, как у пьяной.

Девушка еле нашла в себе силы подняться и потихоньку плестись за Николаем Петровичем, который шел впереди на значительном расстоянии.

Наконец Вера нерешительно вошла в кабинет главного инженера. Николай Петрович уже сидел на своём месте во главе длинного стола. Он даже не предложил девушке сесть.

— Что вы хотели, Николай Петрович? — робко спросила Вера.

— Вера Александровна! Дело в том, что в приемную руководителя завода позвонили и сообщили, что Вы занимаетесь воровством топлива.

— Кто сообщил?

— Не знаю! Кто-то из Ваших “доброжелателей”. Вам повезло, что директор уехал на совещание, и разговор переключили на мой телефон.

— Это неправда! Это наглая ложь!

— А вот тут, Вера Александровна, я склонен верить не Вам, а незнакомому “доброжелателю”!

Его голос, видимо, был изменён, но поведал он мне вполне правдоподобные вещи.

Он сказал, что Вы неоднократно перемещали с территории завода большое количество топлива, которое прятали в своём гараже. Затем топливо Вы вывозили в Польшу и там перепродавали.

Всё это можно проверить: достаточно открыть Ваш гараж и там можно обнаружить множество канистр, и пустых, и с топливом. Также можно взять Ваш паспорт и найти многочисленные отметки о пересечении границы. Всё очень просто и легко доказать.

Ваш “доброжелатель” потребовал, чтобы Вас уволили с работы и выгнали из общежития. Иначе он обратится в милицию, и тогда на Вас заведут уже уголовное дело. Заодно потрясут и бухгалтерию хлебозавода, проверяя, как учитывается и списывается топливо. Если же мы Вас не уволим, он пригрозил сообщить и о других хищениях на заводе — нашей продукции и сырья, которые якобы также имеют место. Даже если ничего не обнаружат, все равно руководству потреплют нервы.

Ноги у Веры окончательно подкосились, и она осела бы прямо на пол, если бы Николай Петрович не успел подскочить и подставить под обмякшую девушку стул.

— Зачем это ему нужно? — только и смогла пробормотать Вера.

— Даже не предполагаю! Вам лучше знать, кому Вы так насолили.

Вера молчала, хотя уже догадалась, что звонок сделал Егор, чтобы отомстить ей. Неужели он способен на такое?! Видимо, она задела слишком чувствительное место мужчины. Но месть была слишком несоразмерной и несправедливой, да ещё и анонимной. Какая подлость!

— Ну что, Вера Александровна, у Вас есть единственный выход — напишите заявление по собственному желанию. А мы Вам пойдём навстречу и уволим не сразу, а по окончании отпуска. Заодно и новое жилье успеете подыскать за это время, — заключил Николай Петрович.

Видно было, что бороться за Веру он не будет: своя рубашка ближе к телу. А может, у него самого рыльце в пушку, и его испугали угрозы анонимного собеседника. Отношение главного инженера к Вере кардинально поменялось.

Он разговаривал с девушкой деловито и официально, без единого намёка на какие-то прежние дружеские отношения. Ещё одно предательство, уже со стороны другого мужчины, которого девушка считала если не своим поклонником, то хотя бы другом, можно сказать, добило её.

Вера сидела, как оглушённая. Подумав, она поняла что действительно, другого выхода у неё пока нет.

— Хорошо, я напишу заявление об увольнении по собственному желанию, — согласилась она с главным инженером.

— Вот и правильно! — довольно отозвался Николай Петрович. — Пойдём, я заведу тебя в отдел кадров.

Он не заметил, как перешёл снова на ты.

— Только как я объясню своё внезапное увольнение? — спросила девушка.

— Ну например напиши, что переезжаешь на другое место жительства, например, в Минск.

— С чего это вдруг?

— Ну, допустим, ты нашла там высокооплачиваемую работу, да и жених у тебя там живёт. Ну, короче, что-нибудь придумаешь. Может, тебе и правда, лучше уехать в Минск. А если не захочешь, то всегда можно сказать, что с новой работой вышел облом. В свою очередь, я обещаю никому не говорить о звонке.

Вера, как в тумане, написала заявление на увольнение после отпуска, выдержала инвентаризацию топлива и передала ключи от заправки и кабинета механику. Она даже успела быстро собрать свои личные вещи. Больше Веру на хлебозаводе ничто не держало. Она не нашла в себе силы зайти попрощаться с остальными работниками и решила сделать это после отпуска, когда придет забирать трудовую книжку.

На автомате Вера села в Ладу, забрала детей из садика и приехала с ними домой. Войдя в комнату, она почти сразу рухнула в кровать и выпала из реальности почти на двое суток.

Вначале Вера лежала ни живая ни мёртвая, она почти не реагировала на внешние звуки и раздражители.

Где-то на краю сознания она отмечала, что дети играли рядом с её кроватью, потом они легли к ней в кровать и уснули. Вера же лежала всю ночь без сна.

Утром пришла соседка Арина, она пыталась поговорить с Верой, но всё было бесполезно.

Арина решила, что Вера заболела. Она хотела вызвать врача и все спрашивала у Веры, что у неё болит. Вера отвечала: “Ничего не болит, оставь меня в покое!”. Тогда Арина забрала детей, покормила и оставила их играть у себя.

Вера осталась одна. В её сознание хлынули потоки тёмной воды и бурное течение унесло девушку в пучину отчаяния и горя. Ужасная боль затопила разум и все тело. Раньше Вера никогда бы не поверила, что душевные муки могут вызывать и настоящую физическую боль.

Но именно это происходило сейчас с девушкой: её буквально крутило и ломало, всё горело жаром, она металась по постели и стонала. Пару раз звонил телефон, и Вера отключила его. Так, в забытьи и горячечном бреду прошли первые сутки. Если Егор собирался убить Веру своим поступком, то он в этом преуспел.

На второй день Вере стало немного легче, но навалилась ужасная слабость: девушка не желала пошевелить ни рукой, ни ногой. Есть она ничего не ела. Выпила только немного горячего сладкого чаю, который принесла Арина. Если бы не соседка, дети были бы голодными.

Хорошо, что ни в садик,