Приоткрыл дверь, прислушался. Тихо. Но когда снова собирался закрыть, шелест повторился. Захар распахнул дверь настежь, и в тусклом свете из подвального коридора, практически не освещавшем лабораторию, показалось, будто возле стены за высокими полками кто-то стоит.

– Кто здесь? – проговорил чуть слышно, снова осматривая помещение. И лишь спустя минуту понял: никого там быть не может, он просидел в этой комнате до самого утра в одиночестве. – Наверное, переработал, – усмехнулся, потирая лицо ладонью. Наконец-то захлопнул дверь и набрал код на замке.

Поднимаясь на первый этаж, поймал себя на том, что принюхивается. Они с Олей распрощались вчера поздно ночью, а слегка уловимый свежий аромат ее духов еще витал на лестнице.

Эта девушка ему понравилась гораздо больше прошлых сиделок бабки. Понравилось даже просто молчать, сидя с ней за одним столом. Вспомнив зеленый взгляд, он улыбнулся. Все-таки Августа умела разбираться в людях и находить нужных. Захар, к сожалению, подобного дара не имел, и много раз ошибался, что часто приводило к печальным последствиям.

Глава 11

Встав с утра пораньше, Оля быстро умылась, почистила зубы и надела с вечера приготовленные джинсы и свитер. Сегодня, в очередной выходной, она планировала отправиться в город. Прошлым днем Оля позвонила водителю и попросила подвезти ее после того, как он доставит в особняк Нину.

Стоя в холле возле широких окон, девушка переминалась с ноги на ногу, посматривая на часы. Стрелки показывали без пяти восемь, и машина должна уже прибыть, но все не появлялась. Это заставляло нервничать.

– Кого-то ждешь? – раздалось за спиной. От неожиданности Оля вздрогнула и обернулась.

– Доброе утро. Да, машину. Должна приехать Нина, и водитель, который ее привезет, подбросит меня до города, – не задумываясь, проговорила девушка, разглядывая Захара.

Мужчина казался немного бледным, скорее всего, из-за постоянного сидения в лаборатории. Под его глазами залегли темные круги, а волосы были взъерошены. За проведенные Захаром в особняке дни Оля видела внука графини от силы пару раз. И если после его приезда волновалась, что он станет постоянно мелькать где-то поблизости, то теперь поняла – напрасно.

– Так а чего мне не сказала? – попенял Захар. – Я на колесах, и в любой день без проблем тебя отвезу.

Одежда мужчины, как и всегда, выглядела идеально. Сегодня он щеголял в темно-синих джинсах и черном свитере, из-под которого виднелся превосходно выглаженный воротничок рубашки. Захар стоял в расслабленной позе и держал в руках кружку. Холл моментально наполнился божественным ароматом кофе. Оля сглотнула. Она-то еще даже не завтракала, за что теперь себя очень корила.

– Я могу только в свой выходной отлучаться, – пояснила Оля и радостно воскликнула: – А вот и машина! Прости, я пойду.

Ей срочно нужно было в город: уже несколько дней не удавалось связаться с Иваном Борисовичем.

Захар не ответил, лишь молча проводил девушку взглядом.

На улице Олю встретил порыв холодного ветра. Вот вроде бы конец февраля, через несколько дней уже весна, только ей даже и не пахнет. Холод никак не хотел отступать.

Поздоровавшись с Ниной, девушка быстро забралась в автомобиль, и тот, не задерживаясь, тронулся с места. В этот момент Оля краем глаза заметила фигуру в окне. Оглянулась и застыла, затаив дыхание. На нее из окна с первого этажа смотрела девушка-призрак. С каждой секундой она становилась все прозрачнее, пока вовсе исчезла.

Оля отвернулась и только сейчас поняла, что призрак давно к ней не приходил. Да и не случалось в последние дни ничего паранормального. Так же исчезли и сны. Это, несомненно, хорошо, но сверхъестественное в ее жизни уже стало настолько привычным, что его отсутствие казалось чем-то ненормальным. А может, это она ненормальная? Ну кто скучает по надоедающим призракам, чье появление точно хорошего не сулит?

Попросив высадить ее в центре, Оля вылезла из машины, натянула шапку и, закинув за спину кожаный рюкзачок, пошла по уже знакомой дороге. Ей необходимо было увидеть Ивана Борисовича и все разузнать. В душе зрело нехорошее предчувствие. Она знала поговорку про затишье перед бурей и очень надеялась, что их случай другой.

Еще и погода добавляла нервозности. Ветер, словно не желая пускать девушку в музей, сильными порывами замедлял движение.

Чем ближе Оля подходила к музею, тем тревожнее билось сердце. И оно не ошиблось. Здание оказалось огорожено желтой полицейской лентой, а возле входа стояло несколько машин. Любопытные зеваки перешептывались, кто-то снимал на телефон.

Внезапно послышался сигнал клаксона. Девушка резко обернулась. Позади нее стоял белый фургон с логотипом местного телеканала. Отступив в сторону, Оля проследила, как фургон остановился, и оттуда выскочила блондинка с микрофоном в руках, а за ней выбрался мужчина с огромной камерой.

– Что произошло? – спросила Оля, пристраиваясь к толпе любопытствующих.

– Ивана Борисовича убили, – ответил ей молодой парнишка, обернувшись.

– Как убили?! – голос ее задрожал, по коже побежали мурашки. Оля покачнулась и побледнела. – Кто это сделал?

– Да кто ж знает? – раздался сбоку женский голос. – Говорят, в восемь утра Иван Борисович должен был встретиться с учительницей местной школы, обсудить экскурсию для детей. Учительница и нашла. Он лежал в одном из залов. Что именно с ним случилось, пока неизвестно. Полицейские ничего не сообщают, только отмахиваются от нас. Вон, может, пресса выведает, – женщина посмотрела на постоянно поправляющую свою укладку блондинку, уже начавшую репортаж.

– А почему вы думаете, что его убили? Вдруг просто плохо стало? – поинтересовалась Оля, надеясь, что все же Иван Борисович умер сам, а не с чьей-то помощью. Иначе дело усложняется.

– Нашелся свидетель. Дворник. Он сказал, будто видел, как за Иваном Борисовичем следом мужик вошел, а через несколько минут вышел, сел в машину и уехал.

– Какой мужик? – уточнила девушка.

– Да откуда ж мне знать? Не рассмотрел дворник. Говорит, капюшон глубокий, а машина – без номеров.

На носилках вынесли тело Ивана Борисовича, накрытое белой простыней. Оля стояла молча и про себя оплакивала мужчину, пытавшегося помочь ей узнать правду. И из-за этой правды лишившегося жизни. Оля винила в этом себя. Их тайное расследование слишком далеко зашло. Но кто мог узнать, чем они занимаются? Неужели Иван Борисович выяснил нечто такое, за что его убили? Но почему не сообщил ей? Она ведь несколько дней до него пыталась дозвониться, но он то не отвечал, то скидывал вызовы и присылал эсэмэс: «Позвоню позже. Занят».

Оля проследила, как машина с телом Ивана Борисовича отъезжает от