Снова свисток. Копытов тут же перестал кружить и рванул на нашего борца. Сходу пытался схватить его за воротник и рукав.

Но Краб ловко ушел в сторону. Поднырнул под руку противника. Сам попытался зайти ему за спину. Тот не дался.

Тут же на ковре получилась быстрая возня. Наконец, соперники вцепились друг в друга, пытаясь уронить на ковер.

Копытов старался оторвать Краба. Потом бросить. Но тот выгнулся всем телом. Напрягся. Сумел устоять.

А потом тут же контратаковал. Резко присел. Рванул на себя противника. Хотел увлечь его вниз и за себя.

На мгновение они замерли в неустойчивом равновесии. Копытов сумел освободиться. Почти оттолкнул Краба.

Но тут же они снова сцепились. Копытов пытался использовать свое преимущество. В весе и длине конечностей.

Он опять пошел в атаку. Стремился навязать Крабу силовую борьбу в стойке. Войти в плотный захват. Видимо, рассчитывал утомить нашего борца постоянным давлением. Измотать борьбой.

Талант Краба состоял в том, что он умел приспосабливать свою тактику к особенностям противника. Буквально на ходу. Он умело противостоял натиску Копытова.

Резко уходил от прямолинейных атак соперника. За счет резких сайд-степов и уворотов. Но не упускал случая ответить на давление своим натиском. Постоянно пытался зайти сбоку или пройти в ноги противника.

За счет активных перемещений Краб заставил более грузного Копытова все время разворачиваться. Терять равновесие.

Долго это продолжаться не могло. Копытов наконец поймал верткого соперника и затянул в «мельницу». Зашел за спину, обхватил корпус и крутанул вниз, оторвав от ковра. Сделал все ловко и грамотно, так что Копытов заслуженно получил четыре балла.

— Отлично! Какой молодец! — Полина захлопала в ладоши. — Он получил очки, я видела! Почти выиграл!

Ага, конечно. Схватка еще не закончилась.

Если Крабов и расстроился, то по его лицу этого не было видно. Сумел извернуться в воздухе и приземлился на живот. Руками уперся в ковер. Перевернулся на спину, быстро и резко.

Впрочем, Копытов тоже не дремал. Сам контратаковал, развернувшись через грудь. Получился размен. Крабов отыграл один балл.

Счет получился четыре один в пользу Копытова. Ну, раз так, он пошел в атаку. Надо закрепить и развить успех.

Снова напал мощным выпадом. Пытался бросить Краба через бедро. Без обманок и комбинаций. Чересчур прямолинейно. Пожалуй, даже слишком.

— Сколько осталось? — нетерпеливо спросила Полина. — Сколько вообще длится схватка? Пять минут, кажется?

Я мельком глянул на часы, обозначавшие время схватки. Не электронное табло, а механические, но секундная и минутная стрелки большие. Сделаны специально для поединков. Можно легко разглядеть, сколько времени.

— Уже пошла третья минута, — сказал я. — Только не думай, что Краб…

Я хотел сказать, что Краб не сдастся просто так. И мой приятель тут же показал, на что способен.

Как раз в это мгновение он умело поймал Копытова на контратаке. Ушел с линии атаки. Почти вышел за спину противника. Захватил руку. Попытался провести рычаг локтя.

Но какой там. Совсем чуть-чуть не успел. Копытов тоже ушел. Но зато Краб тут же поменял направление атаки.

Швырнул противника на ковер. Тоже заработал четыре балла. Наши «динамовцы» тут же разразились радостными криками. А Полина поморщилась. Поняла, что дело пахнет жареным.

— Что это значит?

Я улыбнулся.

— Это значит, что теперь у Крабова пять баллов. А у Копытова всего четыре. И если он продержится остаток поединка, то…

Я замолчал, потому что увидел, как Копытов бросился в отчаянную атаку.

Время уже осталось мало. Совсем мало. Копытову терять нечего, он пошел ва-банк. Пытался провести амплитудные броски.

Но Крабов грамотно оборонялся. За счет сковывания нападений противника. Не давал ему возможности для решающего броска.

Когда осталось пару минут, Копытов опять рванул вперед. Быстро зашел к Крабу в корпус, захватил руки и отклонился назад. Пытался перебросить через себя.

Признаюсь, я замер в ожидании неминуемого падения. Думал, ну все. Ну вот. Кончены наши денечки.

А вот Краб молодчина. Ни разу не дрогнул. Мгновенно среагировал.

Блокировал бросок, уперев ноги в ковер. Быстро крутанулся, как юла. Я даже глазом моргнуть не успел. Молниеносно перевернулся. И очутился на согнувшемся Копытове.

Отличный контрприем. Он не только избежал опасного падения. Еще и сам уронил противника. Заработал еще два балла.

Краб ведь остался в стойке. А вот противник упал на лопатки. Если бы они упали оба, Краб получил бы только один балл. Но отлично исполненная атака дала ему целых два балла. Теперь отрыв стал еще больше.

Ну все. Схватка уже перевалила за экватор. Осталось меньше двух минут. Даже и того меньше.

Счет семь четыре в пользу Краба. Сможет ли он продержаться? В самбо все так быстротечно. Как в жизни. Тот, кто отстал, может обогнать в последнюю секунду.

Копытов тоже понимал это. Он пошел в отчаянную атаку. Попытался провести переднюю подножку с захватом руки и шеи Краба.

Но тот оставался настороже. Он прекрасно понимал, что надо держаться. Вовремя убрал ногу. Ушел в сторону.

Ловко цепанул Копытова за пояс. Как будто по ходу дела. Закрутил противника. Чуть было не швырнул спиной на ковер, сам оставаясь в стойке. Чуть было не провел еще один отличный бросок.

Нет, не получилось. Остаток времени Краб спокойно и неприступно оборонялся. Не подпускал противника к себе. Не давал провести бросок.

Наконец раздался долгожданный свисток. Конец поединка. Краб выиграл по очкам.

Я торжествующе посмотрел на Полину.

Глава 9

Судьба зверя

Миша Лодочников появился на свет в августе пятидесятого года. В крохотном таежном поселке с незамысловатым названием Верхореченский, затерянном между глухих ельников и непролазных буреломов Северного Урала.

Его отец Сергей Лодочников работал егерем и присматривал за горной северо-таежной частью Прикамья. Охранял покой вековых кедров и присматривал, чтобы браконьеры не истребили местных пугливых соболей. В этом месте впоследствии создадут Вишерский заповедник.

Мать Анна Леонидовна Лодочникова, одна учительница на весь огромный район, превосходящий по площади такие известные европейские страны-карлики, как Лихтенштейн, Андорра и Монако и практически равный Люксембургу. Она учила местных ребятишек грамоте и арифметике в неказистой деревянной школе-восьмилетке.

Сам Мишка с ранних лет рос сорвиголовой. Рыжий и вихрастый, он был драчливым, упрямым и необузданным, как волчонок. Все свободное время он пропадал с отцом в тайге.

Учился выслеживать зверя по неприметным следам на влажном мху, бесшумно скользить меж замшелых валунов и трухлявых колод, стрелять без промаха из видавшей виды берданки образца 1870 года.