выстроился целый полк из баночек и бутылочек. Надо полагать, меня пытались интенсивно лечить.

В углу горел маленький-маленький световой шарик, служащий ночничком. За окном было темно.

Ничего себе я провалялась!

Кто бы мне теперь ещё воды подал, желательно с лимончиком и мятой. Прямо на языке этот вкус почувствовала.

Самое обидное, что кувшин с водой и стакан стояли на соседней тумбе, с противоположной стороны от лекарств, но у меня совершенно не было сил встать, или хотя бы приподняться, чтобы налить себе попить.

Я бы всплакнула, если бы у меня была влага на слёзы. Полежав еще минут десять, я всё же рискнула повернуться набок в надежде дотянуться до воды. Каких мне это стоило усилий, даже говорить не хочу.

Даже руку до тумбочки смогла дотянуть, но далее мне удалось только стакан уронить на пол. Разбился он жутким грохотом в стоящей тишине, а рука безвольно упала на кровать. Я дышала как марафонец, будто вот сейчас и отключусь снова, так как пить захотелось с новой силой. Ну хоть кричи!

Слава всем богам, кричать не пришлось, шум разбившегося стакана привлек внимание к моей палате, зашла молодая целительница.

— О, вы очнулись! — радостно сообщила она, будто были шансы, что я могу и не очнуться, что меня несколько насторожило. — Что же вы так шумите? Ночь на дворе, все пациенты спят!

— Выспалась, спасибо вам, — буркнула я, этой непонятливой особе. — Очень пить хочу, вот и тянулась за стаканом, да сил нет налить воды, зацепила его нечаянно.

— Ах да, конечно, простите меня, главный ценитель говорил, что нужно вас обязательно напоить! Но он думал, что вы проспите до утра, а может, даже до следующего обеда! — тараторила она, при этом взяв другой стакан от соседней кровати и наполняя его живительной влагой.

Даже звук льющейся воды вызвал у меня приятные ассоциации, нетерпеливо постукивала пальцами по одеялу, ожидая, когда она закончит.

Пить ей пришлось мне помогать, так как я не могла сесть самостоятельно, но тут уж она сообразила и приподняла мне голову, придерживая её, стакан поднесла прямо к губам. Выпила я весь кувшин.

— Как вы ссохлись-то! — охнула она. — Ну да, впрочем, это и неудивительно при таком мощном выбросе огненной магии. Как только живы-то остались? Напугали всех! Там, говорят, вся аудитория в трещинах. Перестраивать придётся. Не бережете вы себя совсем, студиозы.

Очень хотелось ей сказать, что она и сама от студиозов недалеко ушла, но решила не грубить. Раз ей нравится строить из себя сильно взрослую, пускай, может, ей по должности так положено, или скучно в ночное дежурство, вот и старается подольше поболтать. Я же, напившись, почувствовала, что опять стала задрёмывать.

— А эта жуткая слабость у меня долго ещё будет? — решила немножко поддержать разговор.

— Ой, конечно, не завтра пройдёт, — кивнула девушка. — Другие на вашем месте просто выгорели бы, а вы недельку, наверно, проваляетесь у нас, ну хоть отдохнёте и всё меню нашей столовой попробуйте! — рассмеялась она звонким колокольчиком.

— Честно сказать, я и устать не успела, — пробурчал ответ. — Мне ещё конспекты нужно написать! И много. Хоть бы кто-нибудь забрал их из аудитории, а то ещё потеряются.

— Да вы что! Какие конспекты? Там после вас выгорело всё, не осталось ничего, только чёрные стены в трещинах и все! На вас самой пара клочков одежды и было, когда декан принёс.

Мне потребовалось несколько минут на осознание случившейся беды. Целительница ушла, обратив внимание, что я больше не реагирую на её слова, а я раздумывала о том, что загремела на неделю сюда, уничтожила два чужих конспекта, одну аудиторию. Сакра меня будет ненавидеть с ещё большим упорством, а что сказать намечающейся подруге, даже не представляла.

Вот тут уж у меня действительно навернулись слёзы на глаза, благо, что теперь было чем поплакать. Ну что ж я такая невезучая?! Ну как тут заводить друзей, когда всё летит наперекосяк, за что не возьмись?! Может, мама была права, и мне тут не место? Сама вселенная указывает мне на то, что не прижиться фее среди других студентов.

Слёзы тихо лились на подушку, так как сил утирать их у меня не было, да и желания тоже.

Но тут скрипнула рама окна и я, вздрогнув, перевела туда взгляд. Это ещё что такое? Окно медленно-медленно отворялась, будто его кто-то потянул за веревочку, боясь её разорвать.

Когда первая створка полностью распахнулась, в неё бочком влез кто-то, кого я сразу не смогла разглядеть из-за очень тусклого освещения. Мне виделся только тёмный силуэт.

— Стой, а то поджарю! — грозно сообщила я незнакомцу.

Возможно, это вор! Фигура в окне замерла и, развернувшись, голосом Майлза сообщила: «Ну и шутки у тебя!».

— Я, рискуя жизнью, пробираюсь узнать, жива ли ты, ответить взаимной любезностью, так сказать, а ты меня за это изжарить хочешь?

— А, это ты, — выдохнула я тяжело. — Хорошего уже не жду, думала, может, воры.

— У тебя есть тут что брать? — удивленно осмотрелся он. — Возможно, вон тот пустой графин был из какой-то сокровищницы?

— Не знаю, что тут можно брать, я проснулась минут пятнадцать назад, ещё соображаю плохо.

— Зато пугаешь отлично, угрожаешь неплохо, а после той демонстрации, устроенной в академии, не приходится сомневаться, что от меня ничего не останется в случае чего.

— Теперь только ленивый мне об этом не напомнит, — снова всхлипнула я, так как обида на несправедливость вселенной накатила с новой силой.

— Зачем тратишь драгоценную влагу? — удивился парень и, наконец, подойдя ближе, сел на край кровати, подвинув слегка мои ноги.

— Тебе места на соседней кровати мало?

— Если я туда сяду, то получится, что ты будешь видеть только мой силуэт, а я буду почти в темноте на тебя смотреть, тут же как в подвале.

— Какая теперь разница?

— А что такое? Только не говори, что выгорела! Целитель говорил, что выпутаешься. Ещё удивлялся.

— Не знаю, хотя девушка, что заходила перед тобой, тоже сказала о его удивлении. Честно сказать, я не расстроюсь, если выговорю хотя бы наполовину. Этот убийственный дар меня доконает, а заодно и всех вокруг, судя по всему. Есть шанс, что меня вообще выгонят за порчу имущества и угрозу жизни окружающих, — уже в открытую заревела я.

Майкалз взял мою ладонь и стал поглаживать, сочувственно глядя на меня.

— Да нет, не отчислят, с чего ты взяла? Ну, может, поругаются, конечно, для острастки, или попросят внести деньги на ремонт, но чтобы сразу выгонять? Говорят года три назад, пара студентов башню разрушила при экспериментах, и ничего,