Так ведь и шума почти никакого не вышло, один невнятный всхлип жулика, потом негромкое падение двух тел на каменный пол уже внутри дома и снова короткий всхлип смерти.

Закрываю дверь за засов и одним движением включаю фонарик на голове, яркий свет мне теперь очень нужен.

Все равно все ставни наглухо закрыты, и летние, и зимние, никому снаружи меня не рассмотреть.

Какое-то время я складываю тела в обнимку друг с другом, заодно забирая пару нащупанных золотых из пояса жулика и связку ключей с еще несколькими золотыми у старухи.

Эти два тайлера — наверно, что окончательный расчет или даже какая-то премия жулику от старухи.

Теперь послужат хорошему делу.

Тела должны оказаться полностью ограблены и остаться без ценных вещей, поэтому с шеи и пальцев старухи приходится снять несколько цепочек и колец, как мне это не противно делать.

Тем более, что кольца приходится срывать вместе с кожей, но это все же лучше, чем отрезать сами пальцы. Как должен наверняка поступить серьезный криминальный деятель, пришедший вместе с Хледвиком.

Даже кусок мыла взял с собой, заранее понимая, что придется делать на месте.

Только выдержать номер необходимо, есть реальная возможность пустить расследование и поиски по ложному следу.

Как бы не погибла старуха в городе, все знакомые сразу же подумают, что это именно моих рук дело. Доказать ничего не докажут, да и допрашивать Капитана не положено, но последствия в виде явного ухудшения отношения от того же Крома и нескольких нормально относящихся ко мне членов Совета будут неизбежны.

Авторитет бывшей супруги славного Капитана Кройнца довольно высок в Ратуше, так просто убить ее без серьезнейших последствий для меня нельзя. Возможно даже изгнание из Совета Капитанов, что мне совсем нежелательно.

А так вся история вполне понятна, те же стражники точно в курсе, что старуха встречалась здесь именно с Хледвиком по своими темным делам.

Иначе, что может связывать жену авторитетного, но уже покойного Капитана с мелким жуликом?

Не по теме секса же они сошлись явно? Старая, но хорошо сохранившаяся женщина может себе получше мужика найти за свои деньги, чем мелкий и невзрачный жулик без зубов с сильной вонью изо рта.

Если захочет, но хотела она совсем другого, и я ей это дал. Полного успокоения.

Да, все похоже на обычное такое ограбление, жулик пришел с подельником, боевая по жизни старуха успела застрелить жулика из арбалета, кто-то из них ударил ее ножом и убил на месте.

Может сам жулик, или скорее всего его подельник. Или его же подельник сам предусмотрительно пристрелил, раз скоро жулику на загривок неминуемо насядет Стража.

Отсутствие арбалета тогда очень понятно, все же дорогая вещь, как и всего золота с серебром у обоих покойников вместе с украшениями. Подельник Хледвика забрал его и все остальное, раз уж они точно пришли ограбить заказчицу.

После этого я быстро прохожу всю квартиру с камнем поиска на двух этажах, нахожу в одном из ящичков комода два мешочка с золотом, больше в квартире такого ничего нет. Прихватываю в мешок еще несколько дорогих безделушек для вида, явно, что настоящие грабители, имея достаточно времени для осмотра и обыска квартиры, ни за чтобы не оставили такие вещицы здесь стоять в ожидании появления Стражи.

Обхожу два приобнявшихся в смертельной истоме тела перед выходом, стараясь не вляпаться в натекшую за эти десять минут большую лужу крови на полу.

Потом гашу фонарь, чтобы ничто не подсвечивало меня, выхожу на улицу и снова слушаю вокруг.

Вот пробегают двое жителей этого же дома и проходят во двор, снова позвенев ключами в замке. Здесь жители не такие простые, как в моем дворе, никто не станет дежурить по вечерам, поэтому вход внутрь двора только через замок на воротах.

Потом становится тихо, время уже довольно позднее для зимы, по улицам никто не гуляет, кроме военных патрулей, но они в районе Ратушной площади и Первой улицы бродят, охраняют покой и безопасность самых важных жителей города.

Так что я быстро, прикрыв лицо, шагаю по темным улицам, разглядывая в ночном зрении под ногами всякие выбоины и прочие камни. Делаю небольшой крюк и выбрасываю в речку все приметные безделушки, потом обхожу стороной еще работающий трактир. Захожу в проход к окну комнаты через двадцать минут, мог бы и быстрее, но шел осторожно. Еще пришлось накинуть невидимость и затаиться в углу под нависающим балконом, когда навстречу попалась шумная компания из нескольких записных гуляк, громко и вызывающе сообщающих горожанам, что спать еще рано, раз монета в кошелях имеется.

Дергаю спущенную вниз веревку и скоро ловлю высокую лестницу руками над головой. Забираюсь в окно, заметив, что в проходе стало еще темнее, народ поголовно ложится спать, чтобы не жечь дорогие свечи.

Да, вся жизнь в средневековье творится от заката до рассвета, а потом уже только милые шалости в постелях, но скоро я тут все изменю со своим электричеством.

Грита подхватывает мой мешок и сразу тащит в нашу комнату, там достает пару мешочков с золотом и тут же впадает в полный восторг от его количества.

— Это же все нам? — радостно спрашивает немного наивная подруга, но я прижимаю ей палец ко рту.

— Потише, милая. Да, это все нам.

Глава 7

Пока Грита радуется деньгам, прикидывая сколько всего полезного и необходимого можно купить на них, я серьезно задумываюсь о ближайшем будущем.

Хорошо, что она еще не знает, сколько у меня в тайнике лежит и сколько я с хамама каждый день имею. Тут просто отдал ей мешок прямо в руки, особо не задумываясь о последствиях, а у подруги моей горячей появился смысл жизни на целую осьмицу.

Ну, когда она запустила свои лапки в кучу золота, выковырять их оттуда невозможно, пока полные ладошки не наберет.

Ничего, легко пришло — быстро и уйдет. Ей тоже нужно порадоваться жизни, раз на них с сыном охоту открыли.

Ладно, одну очень серьезную проблему я ловко решил, возможно, что и навсегда. Правда, пришлось по ходу еще и жулика приколоть, но он уж очень явно слабое звено в моей задумке. Обязательно расскажет стражникам, кто еще знал про явочную квартиру, рядом с которой или в которой найдут бездыханное тело старухи Кройнц.

Если оставить его в живых зачем-то.

Да и вообще он не самый нужный человек в городе, чтобы тратить мои