И кумир у него есть, Леонардо да Винчи. Ну и другие гауссы. Когда рассказывает о них, великих, чуть слюной не капает. Подозреваю, лелеет тайную мечту сравняться с ними. Ничё так мечта. Одобряю. Опять же, самостоятельно взялся изучать посторонний курс. Нам его позже дадут мимоходом.

Ответные попытки Костика извратить имя непробиваемого Куваева вызывают у того те же самые дебильные приступы смеха. Так что бедному Шакурову остаётся только вздыхать и мученически возводить очи к небу. Под хихиканье девчонок.

— В следующий раз назови его Костандоглу, — советую уходящему Сане.

Где-то попалась мне на глаза эта фамилия, кажись, молдавская. Или имя.

Шакуров быстро убегает, нагоняемый идиотским Санькиным смехом и криком:

— Подожди меня, Констандоглум!

Как он только выговаривает…

После плотного завтрака и других полезных утренних процедур нас ждёт очередной интеллектуальный забег.

В комнате повесил у стола схему своего марафона с отметками в зачётке на каждом этапе.

Расписание экзаменов.

8 июня — Численные методы.

9 июня — Общая физика (электричество и магнетизм), «хвост» с зимней сессии 2 курса.

14 июня — Общая физика (волны, оптика), плановый экзамен за 2 курс.

17 июня — Алгоритмы и структуры данных, плановый экзамен за 1 курс.

20 июня — Уравнения матфизики, плановый экзамен за 2 курс (Савчук А. М.).

1 июня, воскресенье, время 10:40.

Москва, Северный округ, пляж «Динамо».

— Не наваливайся на меня своим прекрасным длинноногим телом, — моим словам, обращенным к хихикающей Софье, вопиюще противоречит тон, буквально сочащийся довольством.

Длинноногая в силу своей рослости — на полголовы выше меня, — девушка ориентируется именно на интонацию, а не на смысл. Поэтому не торопится отлипать, убирать приятно давящий на спину локоть и прекращать щекотать меня травинкой.

Всего пятнадцать человек из двух моих групп удалось уболтать на рандеву с солнцем, воздухом и водой. Мои соседи по комнате и фрейлины, Люда и Вера, по умолчанию соглашаются сразу на любой кипиш. Таша ещё с нами, та тоже из партии согласных на всё. Остальные — сборная солянка.

От устоявшейся в последние дни жары — температура осаждает настойчивым приступом рубеж в тридцать градусов — вода прогрелась где-то на полметра. Так что купаться очень забавно. Хочешь погреться — плыви или лежи горизонтально, захочется остыть — ныряй.

Парням деваться некуда, если некий Колчин уже плещется, а за ним с отважным визгом бросается в воду Костик. Девочки смотрят.

Сами-то девочки, потрогав нижними лапками воду, засомневались и улеглись загорать. В тесный кружок, в который не влезешь. Быстро это прекращаю. Общаться между собой девочкам нужно, но и смешанной компанией пренебрегать не надо.

Нахально влезаю в их круг с криком:

— Солнце, девочки, вода — мои лучшие друзья!

Под взрыв одобрительного смеха и писка расталкиваю пару соседок. Как раз одна из них и оказалась Софьей. Плотный девичий кружок размыкается, принимая мальчишек.

Рядом, видимо, привлечённая явным гендерным неравновесием в женскую пользу, останавливается пара парней. Чуть старше нас — это я не о себе, — лет двадцати, вероятно, с гаком. Скрывая заинтересованность, поглядывают в нашу сторону.

— Внимание, девочки! Не оглядывайтесь все сразу. Приготовьтесь. Кажется, кто-то хочет вас склеить…

Сразу дёргаются только две. Остальные кидают оценивающие взгляды аккуратно, якобы невзначай. Только спустя какое-то время понимаю, что происходит дальше.

— У метода Рунге-Кутта для систем дифференциальных уравнений в частных производных есть особенности, — чуточку громче обычного вдруг заявляет Софья, моя соседка слева.

— Это ты о чем? — заинтересовываются все.

Дело в том, что ни на первом курсе, который заканчивает Софья, ни на втором такой темы мы не изучали. Вообще-то вещь забавная, только сейчас доходит. Высказываюсь вслух для поддержания разговора:

— Откуда ты это знаешь? Мы хотя и сталкивались с дифференциальными уравнениями в частных производных, но курса даже обычных диффур ещё не проходили.

— Им лучше не пользоваться для уравнений выше второго порядка, — опять громко заявляет Софья.

Какой-то диссонанс улавливаю, только не пойму, в чём дело. Оглядываюсь. Время от времени на автопилоте контролирую обстановку вокруг. Она абсолютно мирная, но полностью расслабляться никогда нельзя. На секунду замираю. Та самая парочка парней, стоявших рядом, уходит прочь. Как-то слишком поспешно. Кто-то толкает меня локтем в бок. Софья. Девушка хихикает.

— Ты специально это сделала! — до меня доходит.

— Они мне не понравились…

Утешает, что первый догадался. Ещё половина включается сразу после меня и поясняет со смехом другой половине, что произошло.

— О-о-о-у! Вот так, девочки! Захотите избавиться от мужского общества, заведите умные разговоры…

— С нами такое не прокатит, — самодовольно заявляет Ксенофобий, то есть Костик.

Вот когда шум по этому поводу стихает, меня и начинает донимать Софья. Пока её бесцеремонно не оттаскивают предварительно переглянувшиеся между собой мои фрейлины.

С не меньшим довольством, которым ранее лучился на Софью, оглядываю подружек:

— Две девчонки по цене одной…

Тут же меня осыпают донельзя приятными тумаками и смехом. Ласковые побои переходят исключительно в смех после моих заявлений:

— Бейте меня, мучьте меня… я весь — ваш… — слова не главное, главное — дебильно счастливое лицо.

Хохочут все.

— Софья, делай выводы и хватай другого, пока всех не разобрали. Лови Санька, пока не ушёл…

Куваев как раз уходит окунуться. Никак не ожидал, что Софья послушается и поскачет за ним. Даже в воду по пояс заходит.

Остальных посылаю за мороженым для всех, широким жестом отвалив полтысячи.

— Маловато будет, — бурчит скопидомный Костик.

— Каждый платит за троих, — поясняю любезно. — За себя и двух девчонок. Думаешь, для чего они в купальниках перед тобой красуются?

Через пять минут наслаждаемся мороженым.

— Наверное, пора сваливать, — вздыхаю, уж больно хорошо сидим, то есть лежим. — Я голодный, как стая волков зимой.

— У нас борщик есть, — толкает меня в плечо Люда.

— С козырей заходишь? — на мои слова хихикают не только фрейлины.

Под этот весёлый трёп собираемся домой. Меня там борщ ждёт. И котлеты, которыми озаботились уже мои сокомнатники.

20 июня, пятница, время 10:15.

МГУ, 2-ой учебный корпус. Экзамен по ММФ.

— Четвёрка — хорошая оценка, Колчин, — убеждает меня препод.

— Всё познаётся в сравнении, Артём Маркович, — разведи меня на мякине, ага! — На фоне троек это была бы совершенно замечательная оценка. На фоне сплошных пятёрок звучит, как громкая фальшивая нота.

Задумчиво препод листает зачётку:

— В том-то