табор своей руганью. К крыльцу добрались почти все, даже ямщик исхитрился съехать с тротуара на снежную кромку и подъехать ближе. Так, девять девочек и одиннадцать мальчиков, из которых суммарно пятеро манно-кашного возраста. Остальные или младшие школьники, или классические подростки с закатыванием глаз и тягой драться.

— А кто извинится за сломанный козырек сарая? — не унимался лорд. — А за обглоданный пирог? Кто извинится за перепуганных лошадей и разбитого снеговика? Кто… Да что б вас!

Ледничий подпрыгнул, почуяв в спину возмущенное групповое сопение. В приступе жалоб и негодования лорд и не заметил, как все дети подобрались сзади, тактически выпнув в первую линию отряд из мелких грызунов. Грызуны притихли, переваривая обвинения и готовясь к новому акту криков.

— Я извинюсь, — скрепя сердце, пришлось взять на себя чужую вину. — Постойте, вы слепили снеговика?

Разобидевшиеся старшие детки вытащили из-за пазух четыре емкости и поставили на землю. После чего надулись и, бурча что-то про перекус, отправились к саням.

— Не ваше дело, — на мгновение смутился ледничий.

— Я случайно! — воскликнула самая маленькая девочка, потирая покрасневшие от слез глазки. — Я на него упала-а-а…

— Попала в дорожно-снежное происшествие, — хихикнул какой-то пацан, таща из саней чемодан без ручки. — Сдавала задом и не оценила габариты.

— Бывает, — примирительно улыбнулась самая взрослая девушка, задвигая малышку за спину. — Стаж всего четыре года, слегка заносит на поворотах и выбивает из колеи.

— И в шоке от столкновения погрызла морковку, — уже тише, но все еще упрямо проворчал Эдгар.

Мы одарили его укоризненными взглядами. Какой-то мальчишка лет десяти присел рядом с собравшейся зареветь от обиды девочкой и обхватил ее за плечи.

— Элли, ты откусила нос обидчику? — делано пришел в восторг он. — Умничка, моя школа. И так будет с каждым, кто обидит мою сестренку, — угрожающий взгляд метнулся к лорду.

Тот сделал морду кирпичом и отвернулся. А я и парочка девиц старше четырнадцати выразили дружное «фи» такой невоспитанности. Подумаешь, снеговик! Да одна команда, и армада снежных воинов выстроится под окном, слепленная умелыми детскими руками. Главное, чтобы Катхемские духи не вздумали облизываться на беззащитный выводок.

Наконец ряд дорожной детской поклажи выстроился у ног хозяев. Пацаны — уж на что с одного взгляда первостатейные сорванцы — честно таскали девичий багаж, пыхтя и ругаясь безобидными словечками. Девочки же выстроились в шеренгу и поприветствовали нас, как умели: кто-то легко присел в книксене, а кто-то попросту поклонился. Одна только Элли содержательно икнула и спряталась за братские коленки. Я еще раз пересчитала всех по головам, а то мало ли кто-то спрятался в санях или под шумок полез в ночной дозор.

Под моим изучающим взглядом двое парнишек смутились и снова полезли за пазуху. На свет показались длинные хрустящие батоны.

— Ваша доля — пять процентов, — с ходу предложил левый мальчишка с подбитым глазом.

Я оценила размер багета.

— Ошибаешься. Твоя. — Ребенок в ответ изрядно приуныл, но спорить не решился.

Господин ледничий чуть ревниво покосился на хлебобулочные изделия, но промолчал. Видать, и этот трофей уволокли из его поместья. Надо признать, очень кстати, ибо хлеба в доме ни кусочка. Но с утра всенепременно проведу воспитательную беседу о плохой привычке тырить все, что лежит без присмотра.

— Я еще раз приношу свои извинения за моих воспитанников. Лорд Браун, возвращайтесь домой и будьте покойны, отныне я не подпущу вас к детям ни на шаг. То есть детей к вам, разумеется.

Егерь одарил меня подозрительным взглядом, но милостиво кивнул и вскочил на коня, пришпорив его чуть нервным движением. Детвора синхронно повернулась и дружно показала ему языки, а кто-то и дернулся в неприличном жесте, но благоразумно не стал выделяться из толпы. Четыре банки клубничного варенья остались на крыльце в одиночестве.

— Слушай мою команду, — внезапно гаркнул секретарь железным голосом. — По росту стано-о-вись!

Ученики заметались, как перепуганные птенчики, и построились в неровную батарею, по команде начав маршировать ко входу. Мне оставалось только потесниться и посмотреть каждому в глаза, ловя на себе любопытные взгляды.

— Элли, спрячь язык, — прошипел мальчишка, возвращаясь за сестрой.

Та шагала в конце колонны, да так и замерла рядом со мной, глядя на взрослую тётю наивным широко распахнутым взглядом. Я тоже слегка подзависла, глядя в эти огромные голубые глаза. Почему, собственно, я пытаюсь вскрыть блокнот, если могу напрямую обратиться в райком и достать нужную информацию о ритуале прямо из архива? Мне же доступны визуальные воспоминания, особенно если настроиться и унять внутренний диалог. Тогда память Авроры как бы засасывает меня в водоворот событий, позволяя видеть ее глазами. Следовательно…

Да здравствует новое кино перед сном!

Глава 12

— Если я отдам тебе свой вареник, то ты треснешь, — грустно вздохнул темноволосый пацан лет двенадцати, гоняя последний кусок по тарелке.

— И ничего я не тресну, — горячо возражала ему такая же темноволосая девица, назвавшаяся Владой. — Кто на моем месте треснет родного брата, поделившегося варениками?

Третий из семейки магов-брюнетов скромно поправил очки и облизал вишневый сок с тарелки. Его цвет волос уходил в благородный тон вороного крыла, а взгляд за тонкими круглыми стеклами блестел мудростью. Ну, пока с него очки не сорвали и под ними не обнаружилась рассеянная и беспомощная близорукость.

— Я его тресну, если он сейчас же не отдаст мне свой бутерброд! — ломаным голосом откликнулись с противоположного конца стола.

— Держи карман шире! — дружно отбилась семья и вцепилась зубами в свое варенье.

Я же стеклянным взглядом смотрела на еловые ветки, стоящие в вазе, и тихо погружалась в нирвану. Ксандр, Влада, Зик, Элли, Роза, Серж, Лайла, Аннет, Крис… Имена кружились и толклись в моей бедной уставшей голове, стараясь привязаться к их обладателям и улечься в памяти. Пора заводить классный журнал и каждый день скромно говорить: «Прошу прощения, если назову кого-то неверно».

Наша практически чистая и вымытая столовая напоминала битву русичей с Мамаем. Повсюду валялась одежда в таком неимоверном количестве, будто в замок свезли ассортимент детского магазина. Взмокшая ребятня скидывала шапки и тулупы прямо на пол, не заботясь об их чистоте и сохранности, и тут же распинывала одежду по углам, случайно спотыкаясь в процессе беготни. Угадайте, куда они рванули первым делом? Конечно, подкрепиться.

Королевская столовая едва не захлебнулась под натиском голодных ртов. Пельмени сточили в момент, я не успела даже моргнуть и велеть мыть руки. На тушеную капусту и свежую морковь посматривали так кисло, что впору делать закатки. А вот вареники с вишней зашли на ура и даже успокоили детские нервы, готовые