— Дальше можешь не рассказывать, мне известна эта история. — перебил меня воин Единого. — Лучше поведай, что за странности были с вчерашним накатом?

Я быстро, в несколько предложений, рассказал о произошедшем, описал странности с магическим ударом. Под конец добавил о явной связи одержимого с порождениями разлома в момент наката. Закончил свой рассказ, когда мы уже стояли у дверей в лазарет.

— Ну наконец-то. — как-то странно произнёс паладин второго ранга, и шагнул в помещение. При этом он сотворил в воздухе светящееся знамение, и толкнул его вперёд. Секундой позже стало гораздо светлее. А затем в лазарете несколько раз хлопнуло, и мне в нос ударило вонью. Словно кто-то перекалил гранит, а потом плеснул на него ледяной воды.

— И правда, одержимые были здесь. Давно уже не появлялись они на границе. — сообщил мне Пистонис. — Что ж, лазарет я очистил от последствий скверны. Теперь хочу взглянуть, где обитал предыдущий командир дозорной башни.

Мы неспешно поднялись на нужный ярус, причём по пути паладин продолжил раскидывать знамения во все помещения, попадавшиеся нам на пути. Так было, пока мы не дошли до личной спальни майора. Здесь воин Единого задержался. Нет, хлопков и вони больше не было, но что-то заинтересовало Пистониса.

В итоге он к обычному знамению добавил ещё два незнакомых мне светящихся символа, сорвавшихся с его левой руки. Затем паладин прикрыл глаза, и так простоял около минуты. За это время внизу уже вовсю шла проповедь. Антон закончил обряд очищения, и приступил к работе, которую обычно выполняет священник.

— Майор заразился скверной задолго до ранения. — наконец заговорил Пистонис. — Месяц, может два. Долго боролся со скверной, скрывая это от окружающих. Раны сделали его слабым, и он проиграл. Мне нужно осмотреть кабинет, в котором он работал, а затем поговорить с заместителем, или другим офицером.

Мне стало ясно — паладин найдёт золотую пуговицу без труда, если на ней есть хоть капля гнилостной магии разлома. Впрочем, так даже проще — хороший способ избавиться от этой вещицы.

— Заместитель скоро вернется. — с задержкой, но всё же ответил я. — повёз повреждённый охранный артефакт на замену.

— Да, я разговаривал с ним этой ночью, в крепости. Но тогда меня волновало совсем другое. — произнёс Пистонис, продолжая создавать одно знамение за другим, пока не остановился напротив рабочего кабинета командира башни. — Это здесь?

— Так точно, преосвященный.

— Я уже чувствую мерзкую гниль разлома. — поделился со мной своими ощущениями воин Единого. — Капитан, отойди пока что в сторону. Мне тут ничего не угрожает, а вот ты можешь и пострадать. И используй на всякий случай защитную магию.

Я ожидал, что паладин сразу же обнаружит мой нехитрый тайник, но всё произошло иначе. Пистонис спокойно прошёл вглубь кабинета, там чем-то пошумел, после чего помянул немытые руки святого Гнусиуса, и выскочил с обнажённым мечом. На самом кончике лезвия болтался чёрный кулон на цепочке.

— Вот он, источник мерзости. — сообщил мне паладин, извлекая из кармана плаща небольшой тканевый кошель. Аккуратно сбросив в него находку, тут же убрал её в карман плаща, после чего сообщил: — Идем дальше.

Таким образом мы поднялись на самый верх, где воин Единого задержался, внимательно осматривая гнездо, в котором должен был находиться охранный артефакт. Пистонис трижды создавал знамение, с разных сторон направляя его на пустующий постамент, в котором крепился ценный артефакт. Наконец паладин озвучил то, что его беспокоило:

— Здесь было два одержимых скверной. Один, судя по остаточным следам — бывший командир башни. Второй — видимо тот воин, что исчез вместе с шаманом. Придётся искать эту парочку. А на всю первую линию ввести чрезвычайное положение.

— Преосвященный, могу показать ещё кое-что. — сообщил я воину Единого. — У тварей новая тактика, и очень важно, чтобы о ней узнали все граничники. Это произойдёт намного быстрее, если слуги Единого помогут.

Я, сержант Кривонос и сам паладин осенили себя знамением Его.

— Мы с братом Вантоном подумаем, как помочь. — ответил Пистонис. Всё его внимание переключилось на пространство между стеной и разломом. Он внимательно осмотрел выстроенную моими бойцами стенку из мешков с землёй, и вдруг спросил: — Капитан, почему ты уверен в том, что твари атаковали внешние ворота именно магией?

Гости покинули нас сразу, как только паладины завершили обряд очищения, как воинов, так и самой башни. Я лично проследил за удаляющимся отрядом.

Одного раненого у нас забрали, а вместо него оставили рядового. Остальных воинов, недостающих до полной численности гарнизона, должен был привести лейтенант Баньку. Вместе с новым оборонительным артефактом. Последнее особо важно, потому что сейчас мы все чувствовали себя не защищёнными.

— Командир. — отвлёк меня от наблюдения Краск. — Сейчас моё дежурство, лучше иди, отдохни. Я же вижу, что нога еще не зажила, хромаешь. Кстати, преосвященный много расспрашивал про тебя.

— Этого следовало ожидать. — ответил я, про себя отметив, что лейтенант перешёл на ты. Нормальное явление среди офицеров одного гарнизона, когда рядом отсутствуют рядовые. — Я попал в вашу башню из другой, где был очень похожий накат. Только там атака тварей на ворота удалась, из-за чего выжили всего двое.

— Паладин Пистонис рассказал об этом. — кивнул офицер. — Да и лейтенант Баньку видел сопроводительные документы.

— Давно здесь служишь? — повернул я нашу беседу в нужное мне русло.

— Три месяца назад перевёлся из крепости, с восемнадцатого километра. — ответил Краск. — И уже поучаствовал в четырёх накатах на башню, и дважды помогал соседям справа. Командир, этот километр словно проклят. Твари так и лезут сюда.

— Заметил. — усмехнулся я. — Среди граничников про этот участок ходит дурная слава. И нам, если хотим выжить, нужно разобраться, в чём причина.

— Для этого ты спускался аж к самому разлому? — спросил офицер. — Я не стал говорить паладину про это, хотя не одобряю подобный поступок. Лишний риск никогда не приводит к добру.

—