речь пойдет о пакостях, которые делаем мы, и которые делают нам

— Кто скотина? — сонно осведомился я — Ты обо мне?

— В том числе — подумав секунду, ответила Вика — Но вообще я про Голицына. Ты не поверишь, он притащил сегодня к нам двух своих приятельниц и заявил, что это наши новые сотрудницы. Запросто, будто так и надо. А когда я сказала, что все подобные назначения согласовываются с тобой и нашим вышестоящим руководством, он только засмеялся. И эти две овцы тоже! Мол, я тут главный папка, мне решать, кто и где работать станет, а ваше мнение никому неинтересно.

Да она в бешенстве! Причем таком, которое называют «белым калением». И, подозреваю, дело как раз в том, что над ней посмеялись, да еще на глазах у всех. Плевать ей на служебное, когда личное задето. Но при этом она не забывает в рассказ вставлять детали, которые, по ее мнению, могут заставить меня взвиться под потолок и начать действовать в ее интересах.

Хотя, конечно, новый главред палку-то перегнул, перегнул. Я понимаю — мама-папа и дяди-тети во власти, золотая ложка из рта с рождения торчит и слово «нет» ему за всю жизнь только один человек, скорее всего, сказал, но некие красные линии все же видеть следует? Он ведь не совсем же дурак, судя по-нашему с ним разговору?

Или совсем? А я просто составил о нем ложное впечатление?

— Не ори — попросил сожительницу я и потянулся — А-аах! Вот нахрена на ночь глядя заснул, а? Теперь колобродить до утра стану.

— Это единственное, что тебя сейчас волнует? — возмутилась Вика и свирепо засопела — А то, что нас, по сути, на четыре кости поставили, нет?

— Зая, никто нас никуда не ставил — зевнув, произнеся я — Угомонись. Просто новая метла пытается чисто мести, попутно объясняя всем, что они либо будут жить по его правилам, либо не будут жить вообще. Я уже упоминал о том, что он эту парочку пытался мне всучить, только тогда ничего не вышло. Естественно, отказ нашего золотого мальчика возмутил, и он при первом же удобном случае решил объяснить мне, тебе, нашим карапузам и Шелестовой персонально, что все равно будет так, как он решил. Вот так вот, явочным порядком.

— И что теперь? — нервно уточнила Вика — Прогнемся? Проглотим?

— Кстати — я бы что-нибудь проглотил. Отбивную там, или солянку. Пошли пожрем, а? Даже готовить ничего не надо, в столовую сходим, так быстрее.

— Киф, не беси меня!

— О, знакомые интонации! — умилился я — Дорогая, поздравляю тебя, наши отношения вышли на новый уровень!

— Какой еще уровень?

— В конкретно моем случае стандартно-классический — «ты меня не слышишь, бесчувственное бревно». В этом есть определенные плюсы, можно хоть как-то планировать личное будущее. Тарелки в стену метать станешь?

— Нет — насупилась Вика, ее губы чуть подергивались, выдавая намерение заплакать — Какой смысл? Они тут небьющиеся.

— Тогда без этого успокойся — приобнял я ее — Сто раз говорил — все твои беды от поспешности и чрезмерной эмоциональности. Пока не научишься властвовать над собой, толку не жди, тебя всякий раз будут переигрывать в подобных столкновениях. А их знаешь, еще сколько еще случится? У, как много!

— Это все будет потом — с упрямством заявила моя сожительница — А есть здесь и сейчас.

— Вот тут ты права — кивнул я и встал с кровати — Более того — ты просто молодец! Есть здесь и сейчас очень верное решение. Разве что с маленькой поправкой — все же предварительно спустившись вниз. И не делай такое лицо. Поверь, мы этому супостату крошек в кровать сыпанем, причем от души и по всем фронтам, причем начнем прямо сейчас.

Я натянул джинсы и майку, после взял со стола смартфон и набрал Азова.

— Илья Палыч, мое почтение. Не сильно отвлекаю? Есть на меня минуточка?

— Чего у тебя опять случилось? Если ты еще какого-то засланца внутри нашей компании обнаружил, то я тебя прокляну. Мне бы после предыдущего разгрести завалы.

— Пока ничего, но скоро случится. И я, как честный человек, не могу вас не поставить о том в известность.

— Что на этот раз?

— По большей части это будут нарушения административного порядка. Немного потопчу честь и достоинство отдельных граждан, потом нанесу небольшой вред казенному имуществу, ну и на сладкое, возможно, нанесу кое-кому легкие травмы — я открыл дверь и поманил за собой Вику. Та неохотно, но пошла, ей как минимум хотелось разговор до конца дослушать — Но тут еще думать надо над тем, как это получше провернуть. Чтобы следов не осталось.

— Хм — озадачился Азов — То есть все-таки решил ты с Голицыным сцепиться? Я верно тебя понял?

— Предельно. С одной только поправкой — это не я с ним, это он со мной. А мне что? Пусть его. Раз не хочет этот золотой мальчик сосуществовать по-хорошему, так и не надо. Будет ему партизанская война по всем правилам. Но вас не предупредить о том не могу, ибо уважаю безмерно.

— Так. Давай-ка по порядку мне все расскажи.

— Не вопрос — согласился я — Подходите в столовую, мы с Викой туда направляемся. В ней и совместим приятное с полезным. Заодно и сами перекусите. Небось в трудах праведных уже забыли, когда ели?

— Когда ты вот так проявляешь заботу, Киф, мне становится не по себе — вздохнул Азов — А я ведь дядька немолодой, много чего повидал, меня напугать сложно.

— Зря вы так. Просто для меня слово «дружба» не пустой звук — немного расстроенно сообщил ему я — А вы вот так. Ладно, до встречи.

Я нажал на кругляш с красной трубкой, глянул на Вику, которая о чем-то призадумалась, подмигнул ей, после нашел в контактах номер нужного мне человека и набрал его.

— Петрович? Чего делаешь?

— Рисую — флегматично ответил мой приятель — У меня в доме напротив девица поселилась недавно, что ни вечер, голяком по квартире ходит, а шторы не задергивает. Я и подумал