– Заказывайте все, что хотите: трюфеля, устрицы, карбонаре… – расплылся в описаниях сажотрус, а после хитро добавил: – Все равно такого здесь нет!

– Как-то устриц мне уж точно не хочется. – Я показала двумя пальцами на рот.

Ренар заулыбался и достал из морозильного шкафа творог и молоко, а из-под столешницы – хлеб. Затем сел около меня.

– Угощайтесь!

Без ножа разломал буханку и откусил вместе с соленым творогом. Прямо так – из общей миски. К слову, руки он помыл. Так что я, не видя ничего дурного, решила присоединиться.

Не успела попробовать и кусочек, как послышался знакомый мелодичный звук колокольчиков.

– О нет, только не сейчас! – ужаснулась я, понимая, что необходимо куда-то скрыться срочно.

Не вышло: меня призвали. Вот же вопросов будет у сажотруса.

* * *

В следующее мгновение оказалась в знакомых стенах альма-матер. Перед светлым ликом нашей леди Сальвии. И лик этот совершенно мне не понравился. Ректор была не в духе. И я даже догадывалась почему. Знала ведь, что Фиалка обязательно настучит! И вот – пожалуйста! Кто бы сомневался, что Фиалка разболтает о моем человеческом облике на отборе? Так этот гаденыш, между прочим, тут как тут. Рядышком стоит. В кабинете со всеми. Посмеивается за спиной леди Сальвии, пока та не видит. Понял, видимо, что все-таки ему у меня не выиграть!

И состав академии весь созвали. Они все сидели за длинным резным столом.

Ох, плохо дело, плохо! Только я была бы не я, если бы не начала с нападения:

– Вы призвали меня во время беседы с человеком! Как теперь ему объяснить мое исчезновение?

– Василек, своим наигранным возмущением ты делаешь только хуже себе, – нисколько не повелась на мои слова ректор, – будь ты невидимой для окружающих крестной феей, никто бы и не заметил пропажи.

– Будь я феей, ни о какой пропаже и речи бы не шло!

– Прекрасно, что ты понимаешь, по какой причине здесь находишься.

Еще бы не понимать!

– Известно ли тебе, Василек из Зеленых дубов, – обратилась ко мне самая старшая из совета и самая противная после злой мачехи, – что феи не имеют права использовать возможность смены облика для влияния на жизнь подопечного?

– Известно…

– Известно ли тебе то, что это твой последний шанс получить диплом крестной феи?

– Известно…

Виновато опустила голову, понимая, что именно этого жеста от меня ждут. И конечно же, признания собственных ошибок. Собственно, которых признавать не собиралась. Разве что только сделать вид раскаяния.

– Василек-Василек, – покачала головой леди Альстромерия, приятная и прекрасная голубоглазая фея, отвечающая за секретность в нашем деле, – что же с тобой делать?

– Простить и забыть?

Мне не ответили. Даже не отругали за мое сказочное предложение. Склонились друг к дружке, видимо-таки решая дальнейшую судьбу одной незадачливой феи. Но больше всего злило другое. Присутствие Фиалки! Он стоял в стороне у окна. Не просто стоял, а с демонстративной победой во взгляде мне улыбался. Между тем улыбочка эта исчезла так же быстро, как и появилась.

Мне вынесли приговор:

– За столь грубое нарушение мы лишаем тебя «права на счастье»!

Прямо камень с души. Я чуть ли на радостях и вовсе не рассмеялась. Что ответить, придумывать не пришлось – в игру вклинился Фиалка, который не смог смолчать, тем более прекрасно зная, что этого «права» у меня и так больше нет.

– Всего лишь «право»? – возмущенно воскликнул он, гневно сдув с глаз длинную сиреневую челку. – «Право», которое она умудрилась уже использовать? Это нарушение тянет за собой куда более сильное наказание!

И он даже осмелился предложить, какое именно наказание:

– Так называемая Василена со своей подопечной должны покинуть отбор!

– Фиалка, позволь нам решать, кто и что должен, – холодно напомнила леди Сальвия, приподнимая свою тонкую ручку и обращаясь уже ко мне: – Это правда, Василек? Ты использовала свое «право на счастье»?

– Да.

Понуро вздохнула.

– Свой единственный шанс? – Кажется, леди Сальвия была искренне удивлена. – Ради дочери мельника?

Да, знаю, опрометчиво, но терять мне все равно было нечего. Если Ивушка не исполнит свою мечту – не быть мне крестной феей.

– Что же, – вдруг тепло улыбнулась старшая из совета, – думаю, это яркий пример того, насколько сильно Василек жаждет выполнить это задание.

– Естественно, – подхватила леди Альстромерия, доброжелательно при этом мне подмигнув, – и пока королевский отбор не закончен, мы не имеем права отзывать фею-крестную, которая ради этого отбора лишалась своей единственной привилегии.

– Тогда, – строго сказала молчавшая до этого молодая фея из совета, – раз так вышло, что в этом месте оказалось двое крестных – мы требуем от вас честной работы. Между тем смена облика недопустима, Василек, это слишком сильное влияние на человеческие жизни.

– Я была осторожна! – тут же поторопилась объясниться радостная и в то же время испуганная я. – К тому же если Василена вдруг резко пропадет – это вызовет лишние вопросы, не говоря уже о том, что надо еще объяснить мое исчезновение сажотрусу!

На деле волновало меня далеко не это. Слишком хорошо я понимала, что у Фиалки заранее больше привилегий и если меня лишат моей – Ивушка точно проиграет Лиссенде, а этого допустить никак нельзя было.

– Сажотрус?

– Местный рабочий. Я говорила с ним в момент вашего призыва.

– Это не проблема, – невозмутимо ответила ректор, – а вот твоя роль в виде претендентки на руку и сердце принца несет за собой намного больше последствий. Так легко стереть всем память мы не можем, отказ тоже повлечет вопросы и интерес к твоей персоне, которая действительно резко потеряет все связи с человеческим миром.

– Вы хотите сказать… – ужаснулся Фиалка, понимая, что мне планируют разрешить продолжить роль Василены, – что Василек получит право быть в человеческом облике?

– Да, – неожиданно сказала старшая громким, не предвещающим ничего хорошего голосом, – но за это она будет лишена возможности возвращаться к истинному облику!

– Что?!

Я обомлела. В буквальном смысле. Ножки подогнулись, и, если бы не мои крылышки, упала бы.

– Согласна, – кивнула леди Альстромерия, – это будет хорошим уроком как для Василька, так и для других юных фей. Отзывать твой человеческий облик слишком опасно, по крайней мере столь демонстративно, а лишение волшебной палочки не даст тебе возможности колдовать.

– Но… – на глаза навернулись слезы отчаяния, особенно стоило мне взглянуть на довольную физиономию Фиалки. – Как же я смогу помогать своей подопечной?