Я развожу костер и варю кофе, надеясь, что не разбужу никого раньше времени. Я не готова к новому дню, к солнцу и другим людям, поэтому сижу молча, сжимая чашку в руках и медленно дыша, как будто так можно замедлить само время. Поскольку внутри круга стоят животные, костер я развела снаружи, на достаточном расстоянии, чтобы никого не потревожить, но и не очень далеко, чтобы позвать к нему родных, когда они проснутся.

Тихий звук шагов заставляет меня поднять голову и разгоняет невеселые мысли. Из темноты, которая тянется до самого Платта, возникает Джон Лоури с закатанными рукавами и мокрыми волосами. Свет моего костра делает его похожим на мираж, и я неловко встаю, словно все это время ждала именно его. Может, так и есть. Может, я призвала его своими отчаянными мыслями. Прошла всего неделя с тех пор, как он поцеловал меня. С тех пор, как я потребовала поцеловать меня еще раз, как следует поцеловать… А кажется, будто это было тысячу лет назад.

– Хотите кофе? – спрашиваю я и тут же жалею, что вообще дала ему выбор.

Не дожидаясь ответа, я торопливо наполняю свою чашку свежим кофе и протягиваю ему, а себе беру новую.

– Сядьте. Я не опасна, – настаиваю я.

Он закусывает губу, точно хочет возразить, но в итоге послушно опускается на корточки, сжимая жестяную чашку большими ладонями. Мне хочется отставить кофе в сторону и забраться в его объятия. Смерть Эбигейл и рождение Ульфа измотали меня, превратив в пустоглазую тень. Каждый день я механически переставляю ноги, пока все мои силы уходят на то, чтобы не позволить болоту отчаяния засосать всю нашу семью. У меня не было времени на то, чтобы подумать о Джоне, но сердце поддерживало огонь, и теперь я готова умолять его остаться с караваном.

– Вы рановато встали, – говорит он вполголоса, и я не успеваю опуститься до жалобной мольбы.

– Вы тоже, – отвечаю я, но мой голос звучит полузадушенно.

– Ветер заставил меня спрятаться под фургон Эбботта, а Эбботт вынудил меня вылезти обратно. Его храп громче урагана.

В это мгновение папин храп достигает самой громкой точки, а в повозке заливается капризным и усталым плачем малыш Ульф. Мы оба не можем сдержать смешок, но мое горло еще сильнее сжимается от боли.

– Завтра мы отправимся дальше. А вы теперь куда, мистер Лоури?

– Эбботт хочет, чтобы я остался с караваном. Он предложил нанять меня.

Я киваю, стараясь не показывать, как бешено стучит мое сердце.

– И что, вы согласитесь? – шепотом спрашиваю я.

Он отпивает из чашки и смотрит на огонь, как будто еще не решил. Свет и тени пляшут у него на переносице, щеках и подбородке.

– Да. И я перегоню половину своего табуна в Форт-Бриджер. Котелка и Даму оставлю себе… Может, куплю ферму и стану заводчиком в Калифорнии.

Он произносит эти слова с такой твердостью, словно вся тяжесть этого решения только что опустилась на его плечи. Мое сердце пропускает удар, и следующий вопрос звучит так, будто я задыхаюсь:

– А где находится Форт-Бриджер?

– Около тысячи миль… в ту сторону. – Он показывает в ту сторону, куда течет река, держа руку параллельно руслу Платта.

– Почему мулы? – не отстаю я, чтобы подольше удержать его возле себя.

– Я в них разбираюсь. Они сильные. Умные. И упрямые. В них соединилось всю лучшее от лошади и осла.

– Лошади красивее. Их приятнее рисовать.

– Лошади – это большие собаки. Люди ладят с собаками, вот и с лошадьми тоже. А мулы… Они просто нас терпят, не пытаясь добиться одобрения.

– И вам это нравится?

– Я их понимаю.

– У вас есть девушка, мистер Лоури? – выпаливаю я.

Я тоже не привыкла добиваться одобрения, но я хочу добиться Джона Лоури. Не знаю, что я такого в нем нашла, но мне хочется заявить свои права на него, не сомневаясь и не медля. К моей прямоте все уже привыкли, но подобный интерес – это что-то новое. Несмотря на то что я успела стать вдовой, ничего подобного я раньше не испытывала.

– А вы ищете нового мужа, миссис Колдуэлл? – отзывается Джон Лоури, глядя на меня поверх краешка чашки.

– Я не искала. Но потом встретила вас. – Я спокойно встречаюсь с ним взглядом. Никаких игр. Никакого жеманства. – Но, судя по всему, вы, мистер Лоури, похожи на мулов, и мне придется добиваться вашего внимания.

Среди теней и бликов на его лице проскальзывает удивление. На мгновение он впивается в меня взглядом, а потом издает звук, похожий на смешок – короткий выдох, – но уголки его губ не приподнимаются, а в уголках глаз не видно морщинок.

– Моего внимания вы уже добились, миссис Колдуэлл. Но я пока не уверен, что вы действительно этого хотите.

Он отставляет чашку в сторону и поднимается.

– Я не сомневаюсь в своих решениях, мистер Лоури. Никогда не сомневалась. Как и в своих чувствах.

– Но путь вам незнаком.

– Я надеюсь, что вы будете моим проводником, Джон, до самой Калифорнии.

– Я не знаю дороги, – бормочет он. – Для меня все это… незнакомая территория.

– Значит, будем двигаться медленно и постепенно, – говорю я.

– Как ичас.

Я не сразу вспоминаю это слово, но в конце концов понимаю, что он сказал: «Как черепаха». Мою усталость как рукой сняло. Я тоже поднимаюсь, всматриваясь в его глаза.

– Да. Именно так, – соглашаюсь я.