Шрифт:
Закладка:
– Здесь что-то есть, – сказал Луото Бахти. Он сорвал с себя и это лицо, и появилось лицо мальчика постарше с еще более длинным носом. Он оглядел грот. – Что-то, чего раньше здесь не было…
Аладдин посмотрел на Джеймса. Вот он, шанс сбежать. Но Крюк смотрел не на него, его отвлекло странное ощущение… пробуждение магии Райана внутри. Чем больше Луото Бахти принюхивался, тем сильнее билась душа Райана в груди Крюка – странный, бесформенный голод, словно Добрый Директор и каннибал были как-то связаны. Джеймс встрепенулся, обнадеженный, ожидая, что магия Райана наконец-то проявит себя и поможет ему, как в прошлый раз… но она снова уснула так же быстро, как и появилась, внутри снова стало холодно. Ничего не понимавший Джеймс повернулся к Аладдину.
Но юный вор не сводил глаз с бассейнов с рыбками. Ибо пока Луото Бахти принюхивался, его маленькие «пупсики» исчезали под водой. Сердце Аладдина забилось быстрее, когда бассейн опустел, став совершенно прозрачным, и он увидел, почему рыбки исчезли…
– Я пойду первым, – выпалил Аладдин.
Каннибал повернулся к нему, но мальчик уже разбежался, пронесся мимо него на каменной площадке и нырнул прямо в бассейн.
Крюк удивленно вскрикнул, когда его друг исчез под пузырьками. Луото Бахти тем временем радостно захлопал в ладоши и заглянул в дымящийся бассейн, ожидая, что сейчас Аладдина подадут ему как в лучшем ресторане, а в подарок он получит еще и новое лицо. И в самом деле – из бассейна кое-кто выскочил и приземлился, блестящий и мокрый, на площадке прямо перед каннибалом.
Только вот это был не Аладдин.
Это была принцесса Кима.
Джеймс моргнул, совершенно уверенный, что умер и видит странный сон. Он своими глазами видел, как девочку съели – а сейчас она одета в тогу из пальмовых листьев, держит в руках целый гербарий, волосы завиты в тугие кудряшки и покрыты глазурью из ярко-розовой росы.
Луото Бахти сорвал с себя лицо и превратился в страшного пирата с щеками, изборожденными шрамами, косматой бородой и налитыми кровью глазами.
– Ты еще кто? – прорычал он.
– А ты как думаешь? – спросила Кима, качнув бедрами. – Я Принцесса фей, и я пришла, чтобы исполнить твои желания. Это ведь колодец желаний, правильно?
– Ни в коем случае… – замахал руками каннибал.
– Тем не менее ты пожелал истинной любви, – продолжила Кима.
– Я? – фыркнул Луото Бахти, и из большой ноздри вылетела сопля. – Ты ошибаешься, бесполезная девчонка. А теперь уходи, а не то…
– Вот, здесь все сказано, – ответила Кима и начала копаться в своей стопке листьев, пока не нашла нужный. – Луото Бахти. Поклялся в вечной любви и нарушил клятву. Ему хотелось большего. Больше жизни, больше власти. И неважно, сколько людей он для этого съест. Теперь его душе нет покоя, и он прячет свое настоящее лицо под тысячей других… хотя на самом деле он желает быть с той, которая когда-то любила его таким, какой он есть. Это ведь ты?
Каннибал покраснел.
Где-то внутри Крюка снова пошевелилась душа Райана.
– Нет. – Луото Бахти выплюнул это слово, ощерив почерневшие зубы. – Нет!
Он бросился на принцессу…
Из бассейна вынырнуло огромное, розовое, склизкое тело, раскрыв огромную пасть, и выплюнуло на каннибала тысячу голодных рыб. Рыбы сожрали лицо Луото Бахти, потом следующее лицо, и следующее, а он беспомощно размахивал руками и пытался отпугнуть их ужасными криками, и в конце концов все его лица исчезли, а все рыбки умерли. Остался лишь измученный рогатый тролль, бессильно осевший на полу грота.
Он медленно поднял голову и посмотрел на розовую ингертроллиху, выбравшуюся из бассейна.
– Ига? – прошептал тролль.
– Я ждала тебя шестьдесят лет, Луото, – тихо ответила Ига. – Одна, под землей, словно лежала в могиле. Ждала, пока ты придешь за мной.
Луото покачал головой, краснея от стыда:
– Я так жаждал чего-то большего. Но все равно оставался недоволен. Скольких бы я ни съел…
Он поднял голову, его лицо было высохшим и сморщенным.
– С тобой я никогда не чувствовал себя голодным и пустым. Я не должен был уходить от тебя. Пожалуйста, будь снова со мной, Ига. Мы сможем жить так, как раньше.
Ига уставилась на него, все ее тело напряглось, словно что-то тянуло ее к нему. Но затем ее взгляд стал совершенно спокойным.
– Нет, – только и ответила она.
Ее возлюбленный был поражен.
– Но… но между нами ничего не изменилось!
Ига грустно улыбнулась:
– Я изменилась.
Она повернулась к Киме, и принцесса улыбнулась ей в ответ. Что-то проснулось и в ее сердце.
Крюк схватил Киму за руку.
– Уходим! – шепнул он и потянул ее к лестнице.
– Подожди! Где Аладдин? – спросила она. – Я спрятала его в…
Челюсти Иги раскрылись, и из ее рта выполз Аладдин. Его перья были перепачканы в слизи, он тяжело дышал и выглядел так, словно сейчас умрет.
– Джеймс… знаешь, в чем разница между… нами и Кимой? Она не только пережила все это… и придумала план, как нас выручить… но и до сих пор при этом пахнет цветами…
Он рухнул в лужу слизи.
Кима криво улыбнулась Джеймсу.
Через мгновение они уже бежали обратно к выходу из пещеры. Крюк зажал нос, чтобы хоть как-то приглушить отвратительный запах от Аладдина, а Аладдин так крепко сжимал руку Кимы, что она буквально чувствовала, как у нее немеют пальцы.
– Больше никогда тебя не отпущу, – пообещал ей Аладдин.
Кима задумалась о троллях, которых они оставили в пещере.
– Мне кажется, нам всем нужно начать все сначала, – пробормотала она, обращаясь больше к себе.
Аладдин замедлил шаг и отпустил ее руку.
– Что это значит?
– Это значит, что мы должны вернуться в школу, упросить Доброго Директора принять нас обратно, ну а дальше уже как получится, – быстро ответила Кима, прибавляя шаг. – Но сначала нам нужно сбежать с этого острова, даже если до следующего нам придется добираться вплавь.
– Мы никуда отсюда не уйдем, пока не узнаем, куда Пэн уплыл на моем корабле! – рявкнул Джеймс.
– Да всем плевать на твой корабль! Нам нужно выжить! – ответила она.
Аладдин взглянул на Киму:
– Только не говори, что нам нужно расстаться…
Джеймс резко остановился, и Аладдин с Кимой врезались прямо в него.
У входа в пещеру Ботик играл с двумя Пропавшими мальчишками в шарики на большом камне. Мальчики подняли головы и прислушались, на их шеях светились серебряные звезды. Взгляд фиолетовых глаз Ботика прорезал
