— И что, такими вот авариями они надеются уничтожить человечество? — хмыкнул я.

— Маловероятно, они должны понимать, что так у них ничего не получится.

— Вот и я так думаю. Почему столь развитая цивилизация не применит что-то более серьезное? Я смотрел фильмы — там была ядерная бомба, уместившаяся в рюкзаке. Им должно быть по силам такое производить, раз они таких совершенных роботов создали.

Эксперт покачал головой.

— Во-первых, они, вероятно, хотят получить нашу планету в нормальном состоянии, а не ядерную пустыню. Если быть точным, то даже всеобщая ядерная война с применением всего существующего ядерного оружия приведет к гибели не более миллиарда человек от всех возможных причин в отдаленной перспективе и отбросит цивилизацию назад на пятьдесят-восемьдесят лет, но пришельцы могут иметь свои соображения и оценки на этот счет. В любом случае, пока мы не понимаем, чего именно они пытаются добиться, но враждебность их намерений очевидна. Но пока что нас спасает отсутствие у них наступательного потенциала. Колонизационный корабль должен нести на борту простейшие производственные мощности, которые станут фундаментом колонии, но непосредственно на борту развернуть производство сложно в силу ограниченности пространства.

Потом я попросил показать мне собственно андроида. Ева сказала, что сам андроид находится в другом городе, но по ее команде в зал внесли черный ящик, с двух сторон которого из отверстий торчали две ампутированные руки, явно принадлежавшие разным людям.

— Владислав, можешь определить, какая из них человеческая, а какая нет?

Я посмотрел на ту, что слева, потом на ту, что справа.

— Левая.

— Поразительно. Как ты определил?

— Она выглядит несъедобной.

— А ты смог бы определить по запаху?

Я скорчил скептическую мину:

— Я же не собака. Откуда у меня возьмется нюх?

— Ну ты же хищник.

— У меня другой метод охоты, ко мне добыча сама приходит, как бы.

— Действительно…

Я вынул руку из ящика и осмотрел срез.

— Оно неорганическое, да?

— Да, — кивнул Морти, — мы называем биороботов так, потому что они имитируют жизнь, но на самом деле неживые. «Убитый» биоробот, как мы определили, не разлагается в привычном понимании.

На четвертый день я откровенно заскучал и начал подумывать о побеге. Когда меня позвали в тренировочный зал для проверки навыков рукопашного боя, я пришел, отрастив пятисантиметровые когти.

— Проверяй, — сказал я инструктору, — или оставь меня в покое.

В итоге тренировка не состоялась, зато у меня случилась еще одна беседа с Евой.

— Понимаешь, Ева, не всякого зверя можно содержать в неволе. Мне тут попросту скучно. За последние шестьдесят лет я привык к школе. Там я чувствую себя хорошо, сливаясь с массой…

— Сливаясь или выделяясь?

— Сливаясь с массой, выделяясь из нее. Шпион ведет себя тише воды, ниже травы, а если кто-то выделяется — то это альфа-самец. Все путем. Привычное окружение, понятные действия, девочки, все такое. Наконец, сейчас обо мне многие беспокоятся, так что я хочу вернуться. И да, просто между прочим, люди, пытающиеся удерживать меня силой, обычно умирают в муках. Я — свободолюбивое существо.

— А мне казалось, что мы заключили договор — и вот ты его попросту саботируешь.

Я ухмыльнулся.

— А ты сама хорошо его помнишь? Уговор был такой, что я отработаю потраченные на меня средства. Смешно, когда я разъясняю человеку тонкости человеческого языка, но знай, что термин «отработать» может применяться только постфактум. Вначале ты тратишь деньги — потом я отрабатываю. Нет затрат — отрабатывать нечего. Потом — это значит уже после того, как я увижу хоть какой-то результат. А пока мне тут делать нечего. Найдешь робота, которого надо растерзать — зови. И да, проверять мои навыки рукопашного боя так себе идея: если бы они у меня были плохие, я не дожил бы даже до появления твоего вида.

Тем не менее, я позволил уговорить себя на компромисс: я возвращаюсь обратно домой и продолжаю жить, как раньше, но периодически посещаю «базу», благо, до нее всего сто с небольшим километров.

— А где ты будешь жить? Твой дом частично сгорел.

Я вздохнул.

— Я живу в человеческом обществе четыре тысячи лет. Я сталкивался с пожарами, потопами, землетрясениями, войнами, чумой, саранчой, извержениями вулканов. Я терял дом и имущество раз… наверное, под сотню. У меня все по плану. Главное — вправь мозги полиции, с остальным я разберусь сам. Ах да, и верни в подвальный тайник то, что твои люди оттуда забрали.

По правде, я даже немного удивился, что люди меня вот просто взяли и выпустили на волю, то бишь обратно в свою среду обитания, так как ожидал осложнений. Впрочем, со стороны Евы это разумно: незачем злить клеткой того, кто и так сидит на «нервущемся поводке». Пока я верю, что она выполнит свою часть сделки и что это вообще возможно — у нее в руках самый сильный рычаг влияния из всех мыслимых.

* * *

Первым делом я вызвонил Кейси и отправил его в страховую компанию в роли Светлова-старшего. Он малость поупирался: мол, чуяла его душа, что дело неладно, и вот пожалуйста, меня хотели убить, а его потом долго допрашивали какие-то типы.

— Будь спокоен, «батя», с этими какими-то типами я уже все порешал, а тех, которые хотели меня убить — порешил.

В общем, мне пришлось повысить его «гонорар», и он отказаться не смог: после того, как ему пришлось год назад лечить вначале дочку, потом жену, он все еще в долгах, а дом под закладной.

Дом пострадал сильно, но только внутри: пожар быстро потушили, так что стены и крыша в порядке. Я содрал полицейские ленты, вошел, осмотрелся и вызвонил ту самую фирму, которая осуществляла для меня перепланировку дома. Меня заверили, что скоро приедут.

Набираю номер Энни, она хватает трубку чуть ли не моментально, и следующие минут пять я терпеливо слушаю ее всхлипы и причитания.

— Все нормально, Энни, я в порядке, успокойся. Все позади.

— Владди, а что вообще произошло?

— Ты не поверишь, но до нас с отцом домом владел тип, связанный с мафией. Он прикарманил двадцать кило наркотиков, а потом взял и двинул кони. Ну, за ним приехали подельники, но за ними следило ФБР, ну там и начался замес. А я несколько дней просидел под замком, пока шло следствие.

—