в качестве бесплатных приложений выкройки лыжных костюмов. Эта одежда шилась из фланели с начесом и быстро теряла форму. В длительных лыжных вылазках она быстро промокала от снега. Правда, на рубеже 1950–1960-х годов в СССР, как и в мире в целом, начала бурно развиваться химическая промышленность, появились первые изделия из синтетических тканей. Советские люди уже могли приобрести для спортивных занятий брюки из эластика. Они не только не мялись, но и предохраняли от снега, хотя явно не предназначались для длительных зимних прогулок: в них не было подкладки. На помощь в этой ситуации пришла новинка эпохи десталинизации – утепленные мужские кальсоны. Их в СССР стали поставлять китайцы. Голубое исподнее «с внутренним начесом… с двумя пуговицами на гульфике» и неизменной биркой «Дружба» считалось престижной и дефицитной вещью. Трудности с одеждой, как правило, не останавливали заядлых лыжников-любителей. И уж совсем легко и просто бегалось на лыжах в пространстве часто окруженных лесными массивами новостроек, а на первых порах даже внутри микрорайонов, которые часто занимали площадь от 10 до 15 гектаров. Дом находился рядом, и согреться не составляло труда.

В микрорайонах новостроек распространились спортивные занятия, не требовавшие ни технических приспособлений, ни особой экипировки. На свободных территориях играли в демократичный вариант волейбола «в кружок», а главное – в остромодный бадминтон. Газета «Комсомольская правда» осенью 1965 года писала: «Бадминтон принадлежит к числу самых молодых видов спорта, пожалуй, самых распространенных. Легкий волан летает над дворами, пляжами, полянами – словом, почти везде». Действительно, число поклонников новой спортивной игры в начале 1960-х неуклонно росло. Популярность занятий бадминтоном фиксировало весной 1965 года и издание «Неделя»: «С катастрофической быстротой исчезают с прилавков магазинов изящные ракетки, ажурные воланы и сетки, которыми запасаются на лето желающие обрести стройность и бодрость. Начинается очередная бадминтонная эпидемия».

Лингвисты зафиксировали использование термина «бадминтон» в качестве названия не только спортивной игры, но и набора предметов для нее. Последнее значение подчеркивает динамическую легкость и бытовую доступность нового спорта. Нетяжелый комплект из двух ракеток и нескольких воланов многие брали с собой в поездки. В эпоху оттепели он стал модным спортивным аксессуаром. Он соответствовал эстетике отрицания напыщенной монументальности даже в любительском спорте и не требовал специально оборудованных мест для игры, хотя и предполагал в спортивном варианте наличие сетки. Однако большинство поклонников летающего волана вполне обходилось без нее, что невозможно при игре в большой теннис. Доступность этого вида спорта существовала пока лишь в мечтах. Об этом писал Василий Аксенов в повести «Звездный билет». Молодые жители старых районов Москвы буквально грезили новостройками на юго-западе столицы. Там в их представлении строились «потрясные дома», у которых «во дворах теннисные корты». Нет, таких высот физкультурный ландшафт микрорайонов не достиг. Корты, как известно, требуют особого покрытия и постоянного специализированного ухода. А элементарные спортплощадки в шаговой доступности от «хрущевок» появились довольно быстро. Об этом свидетельствуют не только устанавливающие нормы планирования территорий микрорайонов, но и материалы «Крокодила». Критическая информация главного сатирического журнала позволяет получать и позитивные сведения о наличии именно в районах новостроек мест для занятий спортом. Для примера можно привести две «изошутки», обе на одну и ту же тему – новоселы сушат белье на территориях спортивных площадок. В первом случае рисунок Бориса Савкова в 33-м номере «Крокодила» за 1961 год сопровождается остроумной подписью: «Ведь у вас была спортплощадка? – Была, да бельем поросла». У второй карикатуры, помещенной в 22-м номере «Крокодила» за 1962 год, – забавное название «Открытие детской (одновременно – спортивной. – Н. Л.) площадки». Художник Иван Семенов изобразил «торжественное перерезание» бельевых веревок, растянутых на территории для подвижных игр.

Крокодил. 1961. № 33. Рисунок Б. Савкова

Крокодил. 1962. № 22. Рисунок И. Семенова

Микрорайоны стали и первыми городскими локусами, где официально отводились места для автолюбителей. До Великой Отечественной войны обыватель выполнял в основном функцию зеваки, наблюдавшего на улицах больших городов довольно редкие машины, в основном иностранного производства. В 1940 году в СССР произвели всего 5,5 тысячи легковушек. После войны количество автомобилей, находившихся в частном пользовании, увеличилось за счет трофейных, а главное – новых отечественных машин.

В начале 1950-х годов в СССР уже сложилась некая иерархия легковых автомобилей. Ее отразил в стихотворении «Смена» (1952) Сергей Михалков:

В ЗИСе-110, в машине зеленой,Рядом с водителем – старый ученый;В ЗИМе – седой генерал-лейтенант,Рядом с шофером – его адъютант;В желтой «Победе» – шахтер из Донбасса,Знатный забойщик высокого класса.В синей «Победе» – известный скрипач,И в «Москвиче» – врач.

Конечно, сразу после смерти Сталина автомобиль не стал для миллионов советских людей средством передвижения, а автолюбительство – популярным и приятным занятием, но определенные изменения можно было наблюдать и в этой области. Хрущевское руководство выстраивало свою иерархию автомобилей. Любопытно, что в собрании сочинений Михалкова, выпущенном в 1981 году, стихотворение «Смена» подверглось редактированию, и описание «престижной лестницы» легковых машин выглядело по-другому:

В ЗИЛе-110, в машине зеленой,Рядом с водителем —Старый ученый.В «Чайке» —Седой генерал-лейтенант,Рядом с шофером его адъютант.В бежевой «Волге» —Шахтер из Донбасса,Знатный забойщик высокого класса.В серой «Победе» —Известный скрипач,И в «Москвиче» – врач.

В декабре 1956 года начался выпуск автомашины «Волга», а с конца 1957 года и разработка народного автомобиля эпохи десталинизации – «Запорожца». Он выглядел довольно неказисто, за что и получил прозвище «горбатый». Автомобиль имел всего 17,5 лошадиной силы, зато весил немного, так как корпус машины делался из довольно тонкого железа. Неслучайна фраза начала 1960-х: «Консервная банка системы „Запорожец“». Тем не менее это был первый доступный обычным людям автомобиль. Он появился в годы хрущевских реформ и вполне соответствовал эпохе малогабаритных квартир и всеобщей минимизации быта, а также общемировым и, прежде всего, европейским тенденциям. Как известно, в 1948 году французы сделали миниатюрный «Ситроен» 2CV мощностью 9 лошадиных сил. В 1949–1955 годах в Италии популярностью пользовался «Фиат» 500-с (16,5 л. с.). А в ГДР в 1957 году выпустили знаменитый «Трабант» (18 л. с.) с частично пластиковым корпусом.

Первую модель советской малолитражки разработали в 1957 году в Москве, а в 1959-м техническую документацию «горбатого» передали в Украинскую ССР, где через год с конвейера сошла первая партия «Запорожцев». Стоила машина 800–900 рублей в ценах 1961 года. Средняя зарплата тогда составляла 100–120 рублей.

Крокодил. 1962. № 36. Рисунок Ю. Федорова

Интерес народа к личному транспорту возрастал. Более того, персональный автомобиль, если легкомысленно истолковать ленинское определение материи, превращался в часть «реальности, которая дана человеку в ощущениях». Иными словами, уже присутствовал в сфере тактильности, визуальности, звука, запаха. В общем, как говорил персонаж актера Вячеслава Невинного, автослесарь из фильма Эльдара Рязанова «Берегись автомобиля» (1966), осматривая «Волгу» Семицветова (Андрей Миронов), спекулянта